Нер завод архив репрессированных. Общие базы жертв репрессий
А для тех, кто решился разобраться в тайнах, о которых умалчивает семейная память, в Минске действует Школа поиска информации о репрессированных. Организовал ее архивист и историк Дмитрий Дрозд. Он предлагает основанную на своем опыте методику поиска репрессированных родственников.
«Создание Школы вдохновило, и я стал писать в КГБ, в прокуратуру - повсюду, - рассказывает архивист. - И стал рассылать перечень лиц, о которых ищу сведения.
Конечно, узнать о соседях, дальних родственниках очень сложно- ведь почти невозможно документально доказать родственную связь с ними.
Более того, трудно получить доступ к делам даже на самых близких родственников: в ответ часто приходит отписка «Ознакомление не предусмотрено действующим законодательством».
Но я буду добиваться, чтобы мне разрешили знакомиться с делами все равно, - говорит Дмитрий. - Ведь по закону об архивной деятельности, если дело старше 75 лет, оно должно быть открыто для общественного ознакомления. То есть все документы, созданные до 1941 года, уже должны были оказаться в общедоступных архивах».
«Меня в архиве КГБ интересуют дела на моих родственников еще с 1920 года! Какая может быть в них секретная информация?! Просто люди не хотят, чтобы мы эти дела читали!..
Каждый рано или поздно начинает биться головой об эту стену - поэтому надо менять систему. Все дела, старше 1941 года, должны быть переданы в общедоступные архивы. Мы будем добиваться принятия нового закона об архивной деятельности», - говорит Дрозд.
Дмитрий Дрозд.
Как пример, Дмитрий приводит вильнюсский архив КГБ - Особый архив Литвы. Он находится в том же здании, где и литовские спецслужбы:
«Никто не спросил, куда я иду, никаких документов не спросили. Заместитель директора встретила чуть ли не с объятиями: «Я давно жду, когда ко мне придут белорусы!» В архиве хранятся документы 1939-1991 годов, и никаких секретных дел там нет. Выдают даже личные дела на любого сотрудника КГБ. Мы должны двигаться к тому же».
Ради эксперимента в вильнюсском архиве Дмитрий заказал дела Михала Витушко и Клавдия Дуж-Душевского: «Там, журналы, письма - все, что было изъято. Тысячи писем! В моем представлении, у нас лежат на каждого подследственного такие же объемные дела… Это же и рукописи, и черновики! Сколько нам откроется о писателях 30-х годов!»
Дмитрий Дрозд с коллегами из «Белорусского документационного центра» создает базу данных по репрессиям нашего времени: они собирают, оцифровывают и хранят документы. Но с недавнего времени центр подключился и к архивной деятельности, стал заниматься историей репрессий:
«Мы хотим преобразовать наш центр в современный, общедоступный архив. Уже создали поисковик - единую систему поиска репрессированных во всех базах в интернете: просто вводите фамилию - и получаете результат.
Попытаемся также сотрудничать с литовским архивом, украинскими архивами - искать там информацию о белорусах.
Но глобальная наша цель, - говорит Дрозд, - изменить систему, попытаться добиться, чтобы открыли наши архивы.
Мы хотим сделать систему более человечной: чтобы архивы спецслужб были переданы в общедоступные архивы, а общедоступные архивы позволили людям как минимум фотографировать, работать с документами по-европейски.
Пока еще Беларусь остается последней страной, где не позволяют фотографировать в архивах. У всех соседей уже можно, даже в России!
Это просто невероятно. Кажется, мелочь, которая сильно, тем не менее, тормозит историческую науку в Беларуси! Люди сидят и многие просто от руки переписывают эти документы. Вечная очередь в архиве… А насколько это улучшит качество наших исследований! Вместо того, чтобы плодить ошибки - когда я неправильно прочитал и привел в своей книге неправильную цитату - просто сфотографировал, а потом разместил красиво в книге фотографию оригинального документа.
Здесь проблема в том, что белорусские архивы - плановое хозяйство. У них есть планы по обработке запросов, по объемам заказанных сканов. Если люди будут фотографировать, то архивы потеряют то, что зарабатывают за сканирование.
Но архивы должны полностью работать за государственные дотации, так как это - достояние народа! Они не должны зарабатывать деньги. Они должны исполнять запросы, но не должны зарабатывать для государства, разве что для себя», - объясняет Дрозд.
Где искать, куда писать. Как искать информацию о репрессированных: советы Дмитрия Дрозда
1. Интернет: с этого следует начинать. Дрозд советует прежде всего сайт «Мемориал» , который помог ему самому.
2. Книга «Память» по своему городу или району. В некоторых выпусках содержится информация о репрессированных, причем иногда такая, которой не получала и семья потерпевшего. Например, Людмила, участница Школы поиска информации о репрессированных, рассказала, что год рождения репрессированного деда случайно узнала из книги «Память» по Житковичскому району.
3. Архивы . Сведения о раскулаченных на территории Беларуси можно найти в Национальном архиве РБ и в областных архивах. Во многих из них существуют базы данных по репрессированным, раскулаченным, вывезенным в Германию… Поэтому обращайтесь к специалистам в читальном зале, они помогут найти необходимую информацию.
Например, в Национальном архиве (он находится в здании Национальной библиотеки) имеется электронная база данных «Необоснованно репрессированные граждане Беларуси» . Можно написать запрос, и сотрудники архива проверят, есть ли конкретный человек в базе. В случае положительного результата, вы получите информацию о месте проживания, возрасте, образовании и другие сведения о своих родных.
Имя в базе могут и не найти, но это не значит, что человек не был репрессирован или о нем не осталось сведений - просто КГБ передал архиву лишь часть данных. Возможно, сведения о вашем родственнике не были переданы.
Если фамилию в базе репрессированных не нашли, поищите фонды, касающиеся вашей местности: сельсовета, райисполкома и т.д. Часто в них хранятся необходимые документы: списки людей, обложенных индивидуальным налогом, лишенных избирательных прав, раскулаченных. Также можно отыскать жалобы на несправедливое обращение.
Подробнее узнать о судьбе раскулаченных, а также получить сведения об арестованных и осужденных можно через запросы в МВД и КГБ.
4. Госорганы. Если вы ищете информацию о раскулаченных , надо писать обращения в информационные центры МВД . Если ваших родственников осудили по статье , то информацией о них располагает КГБ . Если в семье не помнят, какое было обвинение, отправляйте обращения (электронные или бумажные) во все органы. И откуда-нибудь в конце концов получите ответ.
Начинать можно с КГБ Беларуси и информационного центра МВД. Беларуси. Если там не обнаружится материалов о ваших родственниках, можно написать в органы страны, на территорию которой родственники могли быть высланы. Прежде всего, в Россию: в ФСБ и информационный центр МВД. Вообще, если вы ищете информацию о сосланных (неважно, раскулаченных или осужденных), лучше отправлять сразу два обращения: одно - туда, откуда был выслан человек, другое - туда, куда он попал в ссылку.
«Не надо бояться озадачивать чиновников: искать необходимые сведения - их работа», - предупреждает Дмитрий Дрозд. Не зная, куда сослали его родственников, он отправил запросы в белорусские МВД и КГБ, а получив отрицательные ответы, решил писать по месту ссылки. Но место было неизвестно, и исследователь отправил однотипные запросы в информационные центры МВД 20-ти восточных и северных областей России.
И после 19 отрицательных ответов наконец получил положительный: дело родственников была обнаружено в Архангельске. Оттуда Дрозду прислали подробную справку о сосланных.
Когда регион ссылки станет известен, можно написать также в тамошний областной архив и архив ЗАГС, где могли сохраниться записи о смерти ваших родных. «Советская система была весьма бюрократической: без бумажки человек не мог умереть», - говорит Дрозд.
В каждом запросе в госорган необходимо: 1) изложить всю имеющуюся информацию о человеке, судьбу которого вы пытаетесь установить; 2) объяснить, какие родственные узы связывают вас с репрессированным - справка предоставляется только родственнику; 3) попросить копии имеющихся документов - лучше просить об этом сразу же, в первом письме.
Адреса и контакты всех подразделений МВД, КГБ, ФСБ имеются в интернете.
Принудительные меры воздействия советского режима, которые известны под термином «репрессии», к сожалению, занимают огромную часть в истории таких стран, как Россия, Украина, Белоруссия. Репрессии в СССР носили всеобщий характер, применяясь в течение длительного периода времени к различным лицам, категориям граждан в большинстве по политическим мотивам. При этом история репрессий включает в себя целый ряд периодов жизни СССР, каждый из которых охарактеризован собственными событиями и мотивами. В настоящее время поднимается немало вопросов относительно поиска информации о репрессированных гражданах, их судьбах. Это могут быть близкие родственники и далекие члены семьи, сведения о которых ищут их потомки. Учитывая всеобщий масштаб репрессий и политику наказаний, вполне очевидно, что узнать правду о человеке и событиях с ним связанных было, попросту, невозможно. В настоящее время любой желающий имеет возможность реализовать свое право на получение достоверной информации из архивных фондов, в которых сохранились записи о прибывших и убывших, заключенных в виде личных карточек и карточек медицинских осмотров, данных о поощрениях и наказаниях, перемещениях узников. Благодаря наличию записей и документов, частный детектив DASC сможет найти факты и подтвердить репрессии в отношении интересующего лица, собрав доказательную базу. В архивных папках по всем постсоветским республикам можно найти свидетельства и дипломы, паспорта и справки, которые раскроют подробности из жизни искомого человека. При этом доступны расширенные сведения о составе семьи, которая также могла быть подвергнута воздействиям в виде депортации в другие регионы страны или приговорены к высшей мере – расстрелу. Среди прочих документов свидетельства о рождении детей, документы о бракосочетании и разводе, любая доступная информация о человеке и его окружении, которая собиралась еще на этапе делопроизводства до его осуждения. На основании полученных данных может быть установлена национальность искомого лица, его образование, год рождения и смерти, место проживания и отбывания наказания, прочие интересующие аспекты.
Репрессии 1918-1922 «Красный террор»
Этим названием был ознаменован незначительный начальный период жизни нового государства в лице Союза Советских Социалистических Республик с 1918 по 1922 годы. Гражданская война тех лет накладывала отпечаток на жизнь общества, которое было разделено на части в области интересов. Вполне очевидно большевики пресекали приверженцев иной власти, призывая к ответу «классовых врагов» общества. Само же название «Красный террор» принадлежит декрету, который был провозглашен в сентябре 1918 года. Как одно из средств устрашения, метод террора был необходим для усмирения антибольшевистского настроенного населения. Аресты контрреволюционеров были нормальным процессом для тех лет. При этом сопротивление оказывали целые слои общества и вне закона оказывались помещики, священники, казаки, дворяне, кулаки и промышленники. Репрессивная мера отчасти была вынужденной и представляла собой защитную реакцию на действия «белого» режима. По окончанию Гражданской войны период репрессий не завершился. Политические преступления были одними из наиболее злостных, только по одному делу «Петроградской боевой организации» ВЧК привлек к ответственности 833 человека, часть из них попали в тюрьму, другие были отправлены в концентрационные лагеря ли были расстреляны.
Репрессированные лица в Сталинский период
С приходом к власти Иосифа Виссарионовича Сталина в СССР установился жесткий диктаторский режим. 30-е годы прошли под лозунгом принудительной коллективизации и динамичной индустриализации. Меры в отношении политзаключенных ужесточались и в 1937-38 годах привели к всеобщим репрессивным процессам. Проступки в поведении, неверное мышление или лишнее сказанное слово могли стать причиной лишения свободы, длительного заключения, ссылки или даже смертной казни. В те года число людей, которых затронули репрессии, исчислялось миллионами. Идеология репрессий заключалась в уничтожении так называемых «буржуазных классов» и элементов, сохранении целостности страны, устранении угроз иностранного вмешательства, поиска предателей и упреждении реставрации капиталистического строя.
Велась борьба с оппозицией и неугодными, в СССР существовали политические изоляторы, куда помещали анархистов, эсеров, меньшевиков. Процесс коллективизации сопровождался с раскулачиванием, подразумевая под собой уничтожение кулаков, как класс. При этом в категорию последних попадали не только богатые крестьяне, но и средний класс. Обвиняемых лишали имущества и, как правило, выселяли в отдаленные, малозаселенные районы страны. Протесты же расценивались как «кулацкая контрреволюция» и подлежали подавлению со всеми вытекающими последствиями, вызывающими новые репрессии. Чтобы ликвидировать, как класс кулаков был издан приказ ОГПУ СССР № 44/21, который предусматривал распространение репрессий не только на самих контрреволюционных элементов, но и на их семьи. Кулаков при этом расстреливали, семьи выселяли в Сибирь. Термин «кулак» включал в себя бандитов и врагов советской власти, активных белогвардейцев, офицеров, репатриантов, лиц причастных к церкви, сектантов, ростовщиков, спекулянтов, бывших помещиков, представляя широкое понятие. В связи с этим раскулачивание затронуло интересы многих людей, перевернуло их судьбы. Только первоочередная волна выселений коснулась 160 000 человек.
Репрессированные люди и расстрел
Репрессии были характерной чертой правления Сталина и продлились в течение Великой Отечественной войны до самой смерти вождя в 1953 году. По различным оценкам число репрессированных за этот период достигло 9 миллионов человек, а если расценивать ситуацию в общем, включая в список пострадавших переселенных и умерших от голода, тех кто стал участником и пострадал от режима, то в общей сложности их количество может достигнуть 100 миллионов. Множество репрессированных людей были расстреляны, особенно в 1937 году. Масштабность репрессивного режима говорит сама за себя, подчеркивая актуальность поиска информации о репрессированных лицах в наше время. С уходом вождя число репрессий резко снизилось, и началась так называемая «оттепель», которая сопровождалась реабилитацией. Меж тем преследование «диссидентов», которым были присущи альтернативные политические позиции, продолжились, но уже в меньшей мере. Данный процесс имел место практически до начала 80-х годов, предусматривая ответственность по закону за пропаганду и антисоветскую агитацию, которая перестала существовать, как закон только в сентябре 1989 года.
Во время большого террора проводились, так называемые национальные операции НКВД. В период 1937-1938 гг специальные подразделения НКВД проводили жесточайшие репрессии и погромы по национальному признаку. В большей степени пострадали лица зарубежных для СССР национальностей: поляки, немцы, латыши, литовцы, эстонцы, финны, греки, румыны, болгары, евреи. Сегодня историки считают, что якобы цель этих репрессий была надумана и оправдывала действия НКВД. Так как объяснения таких погромов и репрессий было проведения «национальных операций», как борьба и истребление диверсионно-повстанческих и шпионских групп. С августа 1937 года по ноябрь 1938 года в рамках всех «национальных операций» было осуждено почти 340 тыс. человек, из их приговорено к расстрелу 250 тыс. человек, то есть 75 %. Также в национальную чистку попадали украинцы и белорусы. Еврейские погромы в Москве, Ленинграде, Минске, Киеве, Харькове сопровождались арестами и мнимыми расследованиями за несколько дней, обвиняя в шпионаже и подрывной деятельности еврейскими семьями. Практически все мужчины с 18 лет расстреливались без суда, а женщины и дети отправлялись в Сибирь. Но больше всего страдали поляки, так как Польша на тот момент была вражеским государством и все поляки, не зависимо от времени и обстоятельств прибытия в СССР, были подтверждены аресту.
Репрессии 1937 года в Украине и Белоруссии
Пик репрессий пришелся на 1937-й год, когда только в течение года было осуждено почти 800 000 человек, 353 000 из которых приговорены к высшей мере наказания. При этом стоит отметить, что в течение периода времени с 1947 года до начала 1950-го в Советском Союзе отсутствовала смертная казнь, и часть репрессированных избежала высшей меры. В качестве зон изоляции для репрессированных существовала и функционировала система из исправительно-трудовых лагерей и колоний. В систему Главного управления лагерей и мест заключения только на территории РСФСР входило 122 лагеря, по всему Союзу таких лагерей было более 200. Более всех репрессированных было из РСФСР, поскольку другие союзные республики были менее населенными и не могли соперничать с Россией по территории. Однако при раскулачивании сильно пострадали Украина и Белоруссия. Нападение гитлеровской Германии в 1941-м году многие жители Львова восприняли как спасение от губительного режима. В те времена городские тюрьмы были переполнены политическими заключенными, которые не разделяли интересов действующих властей и всячески им сопротивлялись.
Число пострадавших – статистка репрессий
Репрессивная политика того времени стала предметом споров и интереса многих поколений, которые так или иначе затронули процессы, происходящие в СССР. Количество политических преступников в стране было колоссальным! За три десятка лет с 23-го по 53-й год – это 40 миллионов человек. Учитывая тот факт, что все они были дееспособного возраста, старше 14 и до 60 лет, то репрессии затронули каждого третьего жителя страны. По РСФСР количество судебных делопроизводств, открытых по политическим мотивам за указанный период времени составило 39,1 миллиона. В среднем по каждому второму делу был вынесен и приведен в действие обвинительный приговор.
Архивный поиск репрессированных людей в СССР
Проблема репрессий затронула практически каждую семью и стала отпечатком целой эпохи, ознаменованной политическим режимом. А потому поиск репрессированных лиц является актуальным, невзирая на то, что с начала репрессий прошел практически целый век. Родственники продолжают искать своих дедов и прадедов, пытаясь отыскать их места захоронения, узнать правду об их судьбе, установить подробности жизни, прочие сведения. В годы существования СССР узнать такую информацию о политических узниках ГУЛАГа не представлялось возможным. Даже сейчас, когда существует немало открытых источников по данному вопросу, поиск у непрофессионала может занять не один год. Специалисты: детективы и аналитики агентства DASC с первых дней существования компании акцентировали свою работу на глобальных проблемах общества, в число которых входит поиск людей. В частности, розыск человека состоит из целого ряда этапов, среди которых аналитическая и практическая работа. Далеко не всегда, как это бывает с узниками политического режима, возможно, отыскать нужно человека живым. Причиной тому служит срок давности событий, в связи с которым многие из рассматриваемых личностей, попросту, не могли дожить до наших дней. К тому же сами условия ГУЛАГа способствовали высокой смертности, которая статистически занижалась, как прочая статистика, связанная с заключенными.
Источниками бесценных данных, которые, по сути, являются книгой жизни для многих миллионов человек, служат сохранившиеся до настоящего времени обширные архивные сведения. Информация в них отражает полный перечень узников лагерей в различные периоды времени. Частный детектив DASC проанализирует информацию из федеральных архивных фондов, произведет отбор данных по указанному критерию среди сведений, отражающих поэтапное поступление осужденных. В каждом лагере в СССР велся скрупулезный учет, который, невзирая на секретность и всеобщую концепцию сокрытия данных, позволяет ныне находить сведений о людях, чьи судьбы остались за графом «Секретно» в архивах бывшего КГБ и НКВД, МВД и ВЧК, «Смерша» и ОГПУ. В качестве актуальных источников информации могут выступать данные из различных муниципальных архивов, местных органов власти, а также информация, которая получена при анализе сведений из источников по линии НКВД.
На предмет поиска человека будут проверены архивы министерств и ведомств. К тому же архивный поиск стоит начинать с изучения списков реабилитированных лиц. Реабилитированные лица – это такие люди, которые были признаны невиновными и отпущены от отбывания наказания или признаны невиновными посмертно. Данные списки очень обширны и найти в них реабилитированное лицо, достаточно сложно, так как нет общей поисковой формы. В интернете размещены не полные списки репрессированных и впоследствии реабилитированных лиц. Требуется работа с первоисточником. Причем первоисточники по каждому региону разные, для Украины один, для Белоруссии другой, для Ленинграда – третий и т.д. В конечном итоге поиск представляет собой масштабную аналитическую работу, к которой будут привлечены различные профильные специалисты агентства DASC, при необходимости наши коллеги и партнеры. Глубина архивного поиска составляет более 100 лет, позволяя нам искать данные о репрессированных и реабилитированных лицах, начиная с момента становления СССР и времен Гражданской войны. При этом сведения могут оказаться бесценными для тех, кому необходимо составить генеалогическое древо и установить свои корни, получив при этом весомые аргументы, подтверждающие истинность предоставленной информации. Итогом работы станет отчет детектива, который включает в себя полную подборку копий архивных материалов, затрагивающих вопросы поиска и отражающих данные об искомой личности. При этом специфика работы позволяет в большинстве случаев производить поиск данных дистанционно, получая результат в наиболее сжатые сроки.
о благотворительном пожертвовании
(публичная оферта)
Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», в лице Исполнительного директора Жемковой Елены Борисовны, действующей на основании Устава, именуемая в дальнейшем «Благополучатель», настоящим предлагает физическим лицам или их представителям, именуемым в дальнейшем «Благотворитель», совместно именуемые «Стороны», заключить Договор о благотворительном пожертвовании на нижеследующих условиях:
1.Общие положения о публичной оферте
1.1. Данное предложение является публичной офертой в соответствии с пунктом 2 статьи 437 Гражданского Кодекса РФ.
1.2. Акцептом настоящей оферты является осуществление Благотворителем перечисления денежных средств на расчётный счёт Благополучателя в качестве благотворительного пожертвования на уставную деятельность Благополучателя. Акцепт данного предложения Благотворителем означает, что последний ознакомился и согласен со всеми условиями настоящего Договора о благотворительном пожертвовании с Благополучателем.
1.3. Оферта вступает в силу со дня, следующего за днём её публикации на официальном сайте Благополучателя www..
1.4. Текст настоящей оферты может быть изменен Благополучателем без предварительного уведомления и действует со дня, следующего за днём его размещения на Сайте.
1.5. Оферта действует до дня, следующего за днем размещения на Сайте извещения об отмене Оферты. Благополучатель вправе отменить Оферту в любое время без объяснения причин.
1.6. Недействительность одного или нескольких условий Оферты не влечёт недействительности всех остальных условий Оферты.
1.7. Принимая условия данного соглашения, Благотворитель подтверждает добровольный и безвозмездный характер пожертвования.
2.Предмет договора
2.1. По настоящему договору Благотворитель в качестве благотворительного пожертвования перечисляет собственные денежные средства на расчётный счёт Благополучателя, а Благополучатель принимает пожертвование и использует на уставные цели.
2.2. Выполнение Благотворителем действий по настоящему договору является пожертвование в соответствии со статьей 582 Гражданского кодекса РФ.
3.Деятельность Благополучателя
3.1. Целью деятельности Благополучателя в соответствии с Уставом является::
Содействие в построении развитого гражданского общества и демократического правового государства, исключающего возможность возврата к тоталитаризму;
Формирование общественного сознания на основе ценностей демократии и права, преодоление тоталитарных стереотипов и утверждение прав личности в политической практике и общественной жизни;
Восстановление исторической правды и увековечение памяти жертв политических репрессий тоталитарных режимов;
Выявление, обнародование и критическое осмысление информации о нарушениях прав человека тоталитарными режимами в прошлом и прямых и косвенных последствиях этих нарушений в настоящем;
Содействие полной и гласной моральной и юридической реабилитации лиц, подвергшихся политическим репрессиям, принятию государственных и других мер по возмещению нанесенного им ущерба и предоставлению им необходимых социальных благ.
3.2. Благополучатель в своей деятельности не имеет целью извлечение прибыли и направляет все ресурсы на достижение уставных целей. Бухгалтерская отчетность Благополучателя ежегодно проходит аудиторскую проверку. Благополучатель публикует информацию о своей работе, целях и задачах, мероприятиях и результатах на сайте www..
4. Заключение договора
4.1. Акцептовать Оферту и тем самым заключить с Благополучателем Договор вправе только физическое лицо.
4.2. Датой акцепта Оферты и соответственно датой заключения Договора является дата зачисления денежных средств на банковский счёт Благополучателя. Местом заключения Договора считается город Москва Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации Договор считается заключенным в письменной форме.
4.3. Условия Договора определяются Офертой в редакции (с учётом изменений и дополнений), действующей (действующих) на день оформления платёжного распоряжения или день внесения им наличных денег в кассу Благополучателя.
5. Внесение пожертвования
5.1. Благотворитель самостоятельно определяет размер суммы благотворительного пожертвования и перечисляет его Благополучателю любым платёжным методом, указанным на сайте www..
5.2. При перечислении пожертвования путём оформления списания с банковского счёта в назначении платежа следует указать «Пожертвование на уставную деятельность».
6. Права и обязанности сторон
6.1. Благополучатель обязуется использовать полученные от Благотворителя по настоящему договору денежные средства строго в соответствии с действующим законодательством РФ и в рамках уставной деятельности.
6.2. Благотворитель даёт разрешение на обработку и хранение персональных данных, используемых Благополучателем исключительно для исполнения указанного договора.
6.3. Благополучатель обязуется не раскрывать третьим лицам личную и контактную информацию Благотворителя без его письменного согласия, за исключением случаев требования данной информации государственными органами, имеющими полномочия требовать такую информацию.
6.4. Полученное от Благотворителя пожертвование, по причине закрытия потребности частично или полностью не израсходованное согласно назначению пожертвования, указанному Благотворителем в платежном поручении, не возвращается Благотворителю, а перераспределяется Благополучателем самостоятельно на другие актуальные программы.
6.5. Благополучатель имеет право извещать Благотворителя о текущих программах с помощью электронных, почтовых и СМС-рассылок, а также с помощью телефонных обзвонов.
6.6. По запросу Благотворителя (в виде электронного или обычного письма) Благополучатель обязан предоставить Благотворителю информацию о сделанных Благотворителем пожертвованиях.
6.7. Благополучатель не несет перед Благотворителем иных обязательств, кроме обязательств, указанных в настоящем Договоре.
7.Прочие условия
7.1. В случае возникновения споров и разногласий между Сторонами по настоящему договору, они будут по возможности разрешаться путем переговоров. В случае невозможности разрешения спора путем переговоров, споры и разногласия могут решаться в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации в судебных инстанциях по месту нахождения Благополучателя.
8.Реквизиты сторон
БЛАГОПОЛУЧАТЕЛЬ:
Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал»
ИНН: 7707085308
КПП: 770701001
ОГРН: 1027700433771
Адрес:127051, Москва, Малый Каретный переулок, д.12,
Электронный адрес: nipc@сайт
Банковские реквизиты:
Международный Мемориал
Расчетный счет: 40703810738040100872
Банк: ПАО СБЕРБАНК г.МОСКВА
БИК: 044525225
Корр. счет: 30101810400000000225
» Документы о репрессированных
Написать данный раздел я попросила своего хорошего знакомого Виталия Сосницкого, который занимался розыском сведений по своим репрессированных родственникам, а сейчас много помогает другим людям в поисках информации на форумах ВГД и СВРТ.
Тридцать седьмой год навсегда остался в памяти людей, особенно старшего поколения. Кому-то он принес горе утраты родных и близких, для кого-то запомнился атмосферой страха и гнетущего предчувствия беды. Конечно, репрессии возникли не при Сталине - начало им было положено сразу после октябрьского переворота, но именно 1937-й стал годом массового террора. В течение 1937-1938 по политическим обвинениям было арестовано более 1,7 млн. человек. А вместе с жертвами депортаций и осужденными «социально вредными элементами» число репрессированных переваливает за два миллиона.
Репрессией считается любая утрата прав и преимуществ, правоограничения, связанные с незаконным привлечением к уголовной ответственности, лишением свободы, неоправданным осуждением, направление детей в детские дома после ареста родителей, незаконным применением принудительных мер медицинского характера.
I. Первая массовая категория - люди, арестованные органами государственной безопасности (ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ) по политическим обвинениям и приговоренные судебными или квазисудебными (ОСО, «тройки», «двойки» и т.п.) инстанциями к смертной казни или к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке. По предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллионов человек. Чаще всего в книги памяти включались сведения о людях, пострадавших в период 1930-1953 гг. Это объясняется не только тем, что в данный период осуществлялись наиболее массовые репрессивные операции, но и тем, что процесс реабилитации, начатый в хрущевскую эпоху и возобновившийся во время перестройки, прежде всего коснулся жертв именно сталинского террора. Реже в базах данных встречаются жертвы репрессий более раннего (до 1929) и более позднего (после 1954) периодов: дела их пересмотрены в гораздо меньшей степени.
Самые ранние репрессии советской власти (1917-1920), относящиеся к эпохе революции и Гражданской войны, документированы настолько фрагментарно и разноречиво, что даже их масштабы пока не установлены (да и вряд ли могут быть установлены корректно, так как в этот период нередко имели место массовые бессудные расправы с «классовыми врагами», что, естественно, никак не фиксировалось в документах). Имеющиеся оценки жертв «красного террора» колеблются от нескольких десятков тысяч (50-70) до более миллиона человек.
II. Другая массовая категория репрессированных по политическим мотивам - крес-тьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании «уничтожения кулачества как класса». Всего за 1930-1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них была арестована и приговорена к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей, кроме того, значительная часть «кулаков» бежала от репрессий в большие города и на индустриальные стройки. Последствием сталинской аграрной политики стал массовый голод на Украине и в Казахстане, унесший жизни 6 или 7 миллионов человек (средняя оценка), однако ни бежавшие от коллективизации, ни умершие от голода формально не считаются жертвами репрессий и в книги памяти не включаются. Число же раскулаченных «спецпереселенцев» в книгах памяти становится больше, хотя при этом их иногда регистрируют как в тех регионах, откуда они были высланы, так и в тех, куда их высылали.
III. Третья массовая категория жертв политических репрессий - народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941-1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» простиралось до 2,5 миллионов человек. На сегодняшний день почти нет книг памяти, посвященных депортированным национальным группам (в качестве редкого исключения можно назвать калмыцкую книгу памяти, которая составлена не только по документам, но и по устным опросам).
Все эти репрессии находили отражение в тех или иных документах, архивно-следственных делах, которые и сейчас хранятся в ведомственных архивах правоохранительных органов и спецслужб. Только небольшая их часть была передана на хранение в государственные архивы.
Для того чтобы сохранить память о жертвах репрессий и помочь людям восстановить историю их семей, Общество «Мемориал» в 1998 г. начало работу по созданию единой базы данных, сводя вместе информацию из Книг памяти, уже напечатанных или только подготовленных к изданию в разных регионах бывшего СССР.
Результатом этой работы стал выпущенный в начале 2004 года 1 альбом «Жертвы политического террора в СССР », где были представлены более 1 300 000 имен жертв репрессий из 62 регионов России, из всех областей Казахстана и Узбекистана, двух областей Украины - Одесской и Харьковской.
Несмотря на огромные перемены, происшедшие за последние годы во всех странах на территории бывшего СССР, проблема увековечения памяти жертв государственного террора остается нерешенной.
Это касается всех аспектов проблемы - будь то реабилитация незаконно осужденных, или публикация документов, связанных с репрессиями, их масштабами и причинами, или выявление мест захоронений казненных, или создание музеев и установка памятников. Не решен до сих пор и вопрос о публикации списков жертв террора. Сотни тысяч людей в разных регионах бывшего СССР (да и во многих странах мира, где живут наши соотечественники) хотят выяснить судьбы родственников. Но даже если биография человека включена в какую-то из книг памяти жертв политических репрессий, об этом очень трудно узнать: такие книги издаются, как правило, маленьким тиражом и в продажу поч-ти не поступают - даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов.
В сети существует несколько on-line баз данных. Как показывает практика, в этих базах есть сведения, отсутствующие в издании «Мемориала» «Жертвы политического террора в СССР».
Вот некоторые из них:
1) Проект «Возвращенные имена» http://visz.nlr.ru:8101
2) Список граждан, репрессированных в 1920-х годах на территории Рязанской губернии, реабилитированных прокуратурой Рязанской области http://www.hro.org/ngo/memorial/1920/book.htm . Присутствуют сведения по осужденным условно или освобожденным.
3) Cайт Краснодарского «Мемориала» http://www.kubanmemo.ru
5) Фамилии расстрелянных на Стеле Центрального кладбища г. Хабаровска http://vsosnickij.narod.ru/news.html , http://vsosnickij.narod.ru/DSC01230.JPG .
6) Сайт Львовского Мемориала - http://www.poshuk-lviv.org.ua
7) Книги памяти жертв политических репрессий Красноярского края, том 1 (А-Б), том 2 (В-Г) http://www.memorial.krsk.ru
8) Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века, http://193.233.223.18/bin/code....html?/ans
9) Санкт-Петербургский Мартиролог Духовенства и Мирян, http://petergen.com/bovkalo/mart.html
10) Проект «Открытый архив», который газета «Московская правда» осуществляет с Управлением ФСБ РФ по Москве и Московской области, девять лет
11) Проект «Репрессированная Россия» - 1422570 персоналий, http://rosagr.natm.ru
12) Тематическая база данных на репрессированных поляков, проживавших в Алтайском крае и осужденных в 1919-1945 гг. по статье 58 УК РСФСР, http://www.archiv.ab.ru/r-pol/repr.htm
О чем говорит такое разнообразие источников? Прежде всего о том, что многие тысячи фамилий репрессированных до сих пор, несмотря ни на что, остаются неизвестными. Вы, и только вы можете выяснить неизвестные страницы жизни ваших родных и восстановить из небытия их честное имя.
Процедура поисков (общий случай, из собственного опыта и с использованием рекомендаций сайта www.memo.ru):
1) Если вам неизвестно , где проживал родственник на момент ареста. В этом случае необходимо послать запрос в Главный Информационный Центр (ГИЦ) МВД РФ (117418, Москва, ул. Новочеремушкинская, 67).
В запросе нужно указать: фамилию, имя, отчество репрессированного, год и место его рождения, дату ареста, место проживания на момент ареста. В запросе должна содержаться просьба сообщить место, где хранится следственное дело.
После получения ответа следует писать в то учреждение, где хранится это самое следственное дело. В этом запросе уже надо будет указать, что вы хотите - получить какую-то конкретную справку, выписку или возможность ознакомиться со следственным делом.
2) Если вам известно , где родился (и/или проживал) родственник на момент ареста.
В этом случае нужно послать запрос в Управление ФСБ той области, где родился и/или проживал ваш родственник на момент ареста.
В запросе указываются те же данные репрессированного, что и в предыдущем случае.
При этом неважно, входит ли эта область сейчас в состав России или нет - на всей территории бывшего СССР механизм один и тот же. Разница только в том, что если дело хранится на территории России, то его могут переслать в УФСБ той области, где вы живете, с тем, чтобы вы могли на месте с ним ознакомиться.
Из-за границы дела не пересылают (хотя и бывают исключения), но справку или выписку делают. Как вариант, можно попросить держателей дела выслать его для ознакомления в ближайший к месту вашего проживания областной город.
Если же ответ из УФСБ отрицательный (то есть такой человек у них не значится), то следует писать в Информационный Центр (ИЦ) МВД той же области. Если же и там ответ отрицательный, пишите в ГИЦ МВД РФ.
Помните, что согласно законодательству вы имеете право «на получение сохранившихся в делах рукописей, фотографий и других личных документов» своих репрессированных родственников.
Если же ваша ситуация особая и выходит за рамки этого общего случая - пожалуйста, задавайте вопросы, постараемся вам помочь. Запросы можно оставлять на форуме www.vgd.ru (раздел «Репрессированные») или на сайте http://www.vsosnickij.narod.ru .
Вот примеры того, что можно узнать из архивно-следственных дел репрессированных:
- Дата и место рождение (анкета арестованного, протоколы допросов);
- Отчество (был случай, когда даже дочь репрессированного считала, что отчество отца было Андреевич, а из его анкеты оказалось - Андронович);
- Состав семьи, место жительства и состав имущества до 1917 г. (анкета арестованного, протоколы допросов, справки, метрики и другие документы личного характера, подшитые к делу);
- Состав семьи, место жительства и состав имущества вплоть до репрессии;
- Сведения про арестованного (рост, цвет глаз, волос), сведения о семье, месте работы, составе имущества и месте жительства на спецпоселении и/или аресте (анкета арестованного);
- Сведения о месте (местах) и характере работ в заключении, отпечатки пальцев, дата и причина смерти (личное дело заключенного);
- Фотографии, письма родственников, метрики, справки о рождении (смерти), автобиографии, сведения об обучении, направлении в действующую армию, снятии со спецпоселения и другие документы.
Друзья, пожалуйста, нажимайте на кнопки соцсетей, этим Вы поможете развитию проекта!
Базой для публикуемых списков стало последнее издание диска "Жертвы политического террора в СССР".
Публикуемые списки несколько расширены по сравнению с диском, включавшим более 2 600 000 имен – добавлены биографические справки из Книги памяти Сахалинской области, а также 3-го тома Книги памяти Автономной Республики Крым, подготовительных материалов к очередным томам Книги памяти Краснодарского края, 3-го тома Книги памяти Республики Северная Осетия-Алания, 5-го тома Книги памяти Красноярского края, 2-го тома Книги памяти Новосибирской области, 5-го тома Книги памяти Свердловской области. Общее число добавленных имен – около 30 тысяч.
Четвертое издание базы данных "Жертвы политического террора в СССР" было осуществлено в год 70-летия Большого террора – кампании самых жестоких и массовых убийств в отечественной истории. Тогда в течение двух лет (1937–1938) по политическим обвинениям было арестовано более 1 миллиона 700 тысяч человек и не менее 725 тысяч из них были расстреляны – в среднем государство ежедневно убивало тысячу своих граждан. Но Большой террор – это лишь одна, хоть и наиболее кровавая террористическая кампания советской власти. В несколько меньших масштабах, с меньшей жестокостью подобные преступления совершались на протяжении всех семидесяти лет – с самого октябрьского переворота, 90-летие которого падает на те самые дни, когда выходит в свет наш диск.
Казалось бы после избавления от коммунистического режима у наших народов нет более важной задачи, чем разобраться в причинах и осознать масштабы постигшей нас катастрофы – не чумы, не морового поветрия, а гуманитарного бедствия, сотворенного собственными руками. Необходимым условием выполнения этой задачи является восстановление в полном объеме памяти о терроре, подробности которого десятилетиями скрывались и замалчивались. И, в частности, – увековечение памяти жертв.
Такая работа действительно ведется в течение уже почти двух десятилетий. Результаты, однако, не слишком утешительны.
Вместо памятников жертвам политических репрессий, которые предполагалось воздвигнуть, в большинстве случаев по-прежнему стоят закладные камни, установленные еще на рубеже 1980–1990-х годов.
Не создан в России общенациональный Музей политических репрессий. А в экспозициях региональных историко-краеведческих музеев теме репрессий если и уделено какое-то место, то, как правило, самое незначительное.
На мемориальных досках, установленных в честь тех наших выдающихся сограждан, которые были расстреляны или погибли в лагерях, отсутствуют любые упоминания об их трагической смерти.
Выявлена и отмечена памятными знаками лишь малая часть мест массовых захоронений казненных. А тысячи кладбищ возле когдатошних лагерей и трудпоселков утрачены безвозвратно: они превратились в пустыри, распаханы, заросли лесом, на их месте выстроены новые жилые массивы или промышленные комплексы. До сих пор миллионы людей не знают, где зарыты их родители, деды и прадеды.
Но, пожалуй, самый важный из не отданных нами долгов – это имена жертв.
Нам было завещано "всех поименно назвать". Задача эта и сегодня далека от исполнения.
В разных регионах бывшего Советского Союза готовят и издают Книги памяти жертв политических репрессий. Основное содержание этих книг – краткие биографические справки о расстрелянных, отправленных в лагеря, насильственно депортированных в трудпоселки, мобилизованных в трудармии. Эти справки нужны сотням тысячам людей и в нашей стране, и в других странах мира, где живут наши соотечественники, для того, чтоб найти хоть какие-то сведения о судьбах родственников. Они нужны историкам, краеведам, учителям, журналистам. Но даже если биография человека включена в какую-то из Книг памяти, об этом очень трудно узнать: такие книги издаются обычно маленьким тиражом (от 100 до 1000 экземпляров) и в продажу почти не поступают. Даже в главных библиотеках России нет полного комплекта изданных мартирологов.
Для того чтобы сохранить память о жертвах и помочь людям восстановить историю их семей, Общество "Мемориал" в 1998 г. приступило к созданию единой базы данных, сводя вместе информацию из региональных Книг памяти, уже вышедших в свет или только подготовленных к изданию. Результаты этой работы, дополненные информацией из ряда других источников, и составляют основное содержание настоящего ресурса.
Чтобы было понятно, чьи имена могут встретиться в этих списках, напомним об основных, наиболее массовых категориях жертв политических репрессий в СССР.
I. Первая массовая категория – люди, арестованные по политическим обвинениям органами государственной безопасности (ВЧК–ОГПУ–НКВД–МГБ–КГБ) и приговоренные судебными или квазисудебными (ОСО, "тройки", "двойки" и т.п.) инстанциями к смертной казни, к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке.
По различным предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллиона человек. На нашем диске данная категория репрессированных представлена наиболее широко – их здесь около полутора миллионов.
Чаще всего в Книги памяти, а значит, и в нашу базу данных включались сведения о людях, пострадавших в период 1930–1953 гг. Это объясняется не только тем, что в данный период осуществлялись наиболее массовые репрессивные операции, но и тем, что процесс реабилитации, начатый в хрущевскую эпоху и возобновившийся во время перестройки, в первую очередь коснулся жертв именно сталинского террора, и прежде всего – жертв террора 1937-1938 гг.
Менее полно в базе данных отражены жертвы репрессий более раннего, до 1929 г., периода: . Самые же ранние репрессии советской власти, относящиеся к 1917–1918 гг. и эпохе Гражданской войны, документированы настолько фрагментарно и разноречиво, что даже их масштабы пока не установлены. Да и вряд ли вообще могут быть сделаны корректные оценки статистики "красного террора": в этот период нередко имели место массовые бессудные расправы с "классовыми врагами", что, естественно, никак не фиксировалось в документах. Цифры, называемые в литературе, колеблются от 50–100 тысяч до более миллиона человек.
Политзаключенные, получившие свои сроки после смерти Сталина и окончания массового террора, если и представлены в некоторых Книгах памяти, то лишь фрагментарно. К сожалению, по техническим причинам нам удалось подготовить к настоящему изданию лишь около половины собранных НИПЦ "Мемориал" (Москва) сведений о политических репрессиях 1953–1985 гг. – это около пяти тысяч справок о политзаключенных новейшего периода.
Всего за 1930–1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали "спецпоселенцами" в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и расселили в пределах своих же областей. Кроме того, множество крестьян бежали из деревень в большие города и на индустриальные стройки, спасаясь от репрессий, коллективизации и массового голода, ставшего последствием сталинской аграрной политики и унесшего, по разным оценкам, жизни от 6 до 9 миллионов человек.
III. Третья массовая категория жертв политических репрессий – народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941–1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в "трудовую армию" составило до 2,5 миллиона человек (см. таблицу). На сегодняшний день почти нет Книг памяти, посвященных депортированным национальным группам. В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике.
| Национальность | Год депортации | Количество высланных (средняя оценка) |
| Корейцы | 1937–1938 | 172 000 |
| Немцы | 1941–1942 | 905 000 |
| Финны, румыны, другие национальности союзных с Германией государств | 1941–1942 | 400 000 |
| Калмыки | 1943–1944 | 101 000 |
| Карачаевцы | 1943 | 70 000 |
| Чеченцы и ингуши | 1944 | 485 000 |
| Балкарцы | 1944 | 37 000 |
| Крымские татары | 1944 | 191 000 |
| Турки-месхетинцы и другие народности Закавказья | 1944 | 100 000 |
| Итого: | 2 461 000 | |
Кроме этих крупных консолидированных потоков в разное время имели место многочисленные политически мотивированные депортации отдельных национальных и социальных групп, в основном из пограничных регионов, крупных городов и "режимных местностей". Представители этих групп, общее число которых установить крайне сложно (по предварительной оценке с начала 1920-х по начало 1950-х годов – более 450 тысяч человек), довольно редко попадают в Книги памяти.
То же можно сказать о приблизительно 400 тысячах депортированных в 1939–1941 гг. с "новых территорий" – из Эстонии, Латвии, Литвы, Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии. В нашем издании около 100 тысяч имен этих людей – в основном эти имена выявлены в результате работы Польской программы Общества "Мемориал". Если же говорить о послевоенных депортациях с этих территорий, то, к сожалению, в публикуемых списках имен этих людей совсем мало.
Общее число лиц, подвергшихся репрессиям не в судебном (или квазисудебном), а в административном порядке, составляет 6,5–7 миллионов человек. В публикуемые списки включены справки приблизительно на миллион из них – в основном на "спецпоселенцев" из числа раскулаченных крестьян и представителей народов, подвергшихся тотальной депортации. Конечно, это небольшая часть от общего числа тех, кто прошел через ад трудпоселков, спецпоселений, трудармий, высылок – всего того, что скромно именуется "административными репрессиями".
Говоря об иных категориях населения, подвергшихся политическим преследованиям и дискриминации, нельзя забывать и о сотнях тысяч людей, лишенных гражданских прав за "неправильные" профессию или социальное происхождение (лишь в Новгородской области в Книгу памяти включена такая категория репрессированных, как "лишенцы"), и о бессудно расстрелянных при подавлении крестьянских восстаний в 1920-е, о расстрелянных без приговоров в тюрьмах в 1941-м, и о расстрелянных на фронте в годы войны по приговорам Особых отделов, о репатриантах (в основном бывших "остарбайтерах" и военнопленных), принудительно работавших в фильтрационных лагерях, и о многих, многих других. Все они лишь в самой малой степени представлены в списках.
Сравнивая 2,6 миллиона справок, собранных нами сегодня, с осторожными и умеренными общими статистическими оценками, мы приходим к печальному выводу: по самым оптимистическим расчетам получается, что нам удалось объединить имена примерно 20 процентов от общего числа жертв государственного террора в СССР . (Говоря об общем числе жертв, мы исходим из трактовки этого термина, вытекающей из Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18.10.1991.)
Так выглядит итог многолетней работы по собиранию имен, результат работы многих людей во многих регионах. Таков разрыв между статистикой террора и персональной памятью о его жертвах.
А ведь кроме бесспорных жертв политического террора, чьи имена уже оказались или, несомненно, рано или поздно окажутся на страницах Книг памяти, были еще миллионы людей, осужденных за разные незначительные "уголовные" преступления и дисциплинарные проступки. Традиционно их не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку. Судили за нарушение паспортного режима, за бродяжничество, за "самовольный уход" с места работы (перемену места работы); за опоздание, прогул или самовольную отлучку с работы; за нарушение дисциплины и самовольный уход учащихся из фабричных и железнодорожных училищ; за "дезертирство" с военных предприятий; за уклонение от мобилизации для работы на производстве, на строительстве или в сельском хозяйстве, и т.д., и т.п. Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми – зачастую осужденных даже не лишали свободы. Трудно подсчитать число людей, которых постигли эти "мягкие" наказания: только с 1941 по 1956 г. осуждено не менее 36,2 миллиона человек, из них 11 миллионов – за "прогулы"! Очевидно, что главная цель всех этих карательных мер – не наказать конкретное преступление, а распространить систему принудительного труда и жесткого дисциплинарного контроля далеко за границы лагерей и спецпоселений (в терминологии самой власти это и значило "установить твердый государственный порядок").
Из сказанного ясно, что в деле восстановления памяти о людях, о каждом в отдельности, мы все еще в начале пути. Главная работа по-прежнему впереди.
В публикуемые списки включены сведения почти из всех вышедших на русском языке Книг памяти, а также большой объем сведений, не опубликованных до сих пор. Тем не менее представленные данные настолько неполны, что уместно говорить даже не о неполноте, а о фрагментарности. Причин тому несколько.
Во-первых , в списках отражены в основном репрессии, осуществлявшиеся на территории России (около 90% справок). Данные, полученные нами из Казахстана, содержат в общей сложности около 100 тысяч имен, из Белоруссии – примерно 80 тысяч. Это весьма заметная часть от общего числа репрессированных в судебном или квазисудебном порядке в этих республиках. Украина представлена очень фрагментарно: нам удалось получить оттуда всего около 40 тысяч справок (в основном из Одесской области и в очень небольшой степени из Харькова и Мариуполя) – цифра, конечно, совершенно несопоставимая с общим масштабом репрессий на территории Украины. Фрагментарны и сведения по еще двум республикам: Киргизия – около 12 тысяч справок, Узбекистан – около 8 тысяч. К сожалению, в обоих случаях справки эти не слишком информативны. Данные по остальным бывшим союзным республикам не представлены вовсе.
Мы не имели возможности включить в единую базу данных целый ряд Книг памяти, изданных за пределами России. В частности в Литве, Латвии, Эстонии, на Украине, в Молдове тщательно подготовленные издания, содержащие перечни имен репрессированных (в общей сложности несколько сотен тысяч) выпускаются на государственных языках этих стран, что вполне естественно. Однако, к сожалению, русское написание имен не приводится, несмотря даже на то, что имена и биографические данные, как правило, взяты из делопроизводства репрессивных ведомств, которое велось преимущественно на русском языке. Включение же в общую базу неизбежно неточного обратного перевода имени и фамилии, не совпадающего с тем, что зафиксировано в официальных документах, сводит поисковую ценность этих справок к нулю.
К сожалению, в деле увековечения памяти жертв репрессий отсутствует какая бы то ни было межгосударственная координация.
При этом мы знаем, что в странах Балтии, на Украине, в Казахстане существуют серьезные государственные программы по сохранению памяти о жертвах политического террора, и в некоторых из них (Латвия, Литва, Эстония) составление перечней имен жертв террора уже завершено или близится к завершению. С другой стороны, нам ничего не известно о какой-либо работе по восстановлению имен репрессированных в Грузии, Армении, Азербайджане, Таджикистане и Туркмении. Полагаем, что до тех пор, пока во всех странах, некогда входивших в Советский Союз, не будет разработана на межгосударственном уровне совместная международная программа исследований истории политического террора и увековечения памяти жертв, невозможно будет говорить и о составлении сколько-нибудь полного поименного перечня.
Во-вторых , и в России, и в некоторых других странах бывшего Советского Союза создание Книг памяти тесно связано с процессом юридической реабилитации пострадавших от политических репрессий. А в этом процессе возникали и возникают свои трудности. Огромный объем работы подталкивал сотрудников различных отделов реабилитации к тому, чтобы заниматься вначале "несомненными" случаями, подлежащими реабилитации по формальным признакам, независимо от содержательной стороны обвинения, то есть реабилитацией лиц, осужденных по ст.58–10 ("контрреволюционная пропаганда и агитация"). Все остальные случаи нередко откладывались в сторону, становясь делами "второй очереди", если, конечно, не было проявлено какой-то инициативы со стороны заинтересованных лиц. Делами "второй очереди" становились также те, где фигурировали обвинения по нескольким статьям Уголовного кодекса – по 58-й в сочетании с другими, например, служебно-должностными, воинскими и т.п. статьями. К тому моменту, когда по этим делам, во всяком случае по значительной их части, процедура реабилитации была произведена (2002–2005 гг.), Книги памяти во многих регионах уже были изданы и результаты реабилитационного процесса 2000-х годов в эти Книги не попали. Соответственно нет их и в публикуемых списках. Но дело даже не только в этом. Мы с уверенностью утверждаем, что процесс реабилитации, который в России недавно поспешили объявить практически завершенным, еще далеко не завершен. Лакуны в деле реабилитации возникают в связи с политическими репрессиями Гражданской войны, с делами участников крестьянских волнений, периодом Отечественной войны, лагерным сопротивлением. Значительные лакуны предопределены и недостатками самого российского закона о реабилитации, в том числе нечеткостью, размытостью некоторых его формулировок.
Однако едва ли не самым существенным является то, что сам факт реабилитации совершенно не означает автоматического попадания имени реабилитированного ни в Книгу памяти, ни в какую-либо общедоступную базу данных, ни в публикуемые в некоторых газетах перечни имен жертв репрессий. Реабилитационное определение подшивается к следственному делу, сведения о том, что реабилитация состоялась, если кому-то и сообщаются, то только родственникам реабилитированного (если реабилитация была предпринята по их заявлению), имя реабилитированного остается в архивах, по большей части недоступных.
В-третьих , в России процесс подготовки и издания региональных Книг памяти остается делом самих регионов. В стране не существует государственной программы увековечения памяти жертв политических репрессий. Нет никакого федерального нормативного акта, предписывающего готовить и издавать Книги памяти, не разработана единая методика и общие критерии отбора. Поэтому в деле подготовки этих книг царит полный разнобой. Где-то такие книги готовят и издают местные администрации или отдельные ведомства, так или иначе связанные с проблемой реабилитации (региональные комиссии по восстановлению прав жертв, региональные органы ФСБ, прокуратуры и т.д.), где-то – научные и культурно-просветительные организации, где-то издание осуществляется исключительно силами общественности, при минимальной поддержке региональной власти или вовсе без таковой.
Все это создает огромные "географические" лакуны в деле увековечения имен.
В Коми, например, работа по выпуску Книг памяти приобрела характер серьезной республиканской государственной программы; здесь выпущено уже восемь фундаментальных томов серии "Покаяние", охватывающих не только тех, кто был репрессирован на территории Коми АССР, но и тех, кто отбывал здесь (в Воркутинском, Ухто-Печорском и других ИТЛ) свои лагерные сроки, и тех, кто был отправлен сюда на спецпоселение.
В то же время в 9 регионах РФ, – в Приморье, Вологодской, Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Камчатской областях, в Чувашии, Кабардино-Балкарии – материалы по крайней мере для первых томов Книг памяти давно подготовлены, но не издаются из-за отсутствия финансирования. Кое-где – в Бурятии, Калининградской, Челябинской областях – эти книги находятся в процессе подготовки.
А в Брянской и Волгоградской областях, Дагестане, Карачаево-Черкесии к подготовке Книг памяти пока и не приступали.
Если говорить об уже вышедших изданиях, то в каждом регионе вопрос о том, кого включать в Книгу памяти, решают по-своему. Одни Книги памяти охватывают только репрессии 1930–1940-х и начала 1950-х годов, в других в списки включены и люди, пострадавшие в 1920-е годы, и отдельные жертвы "красного террора" эпохи Гражданской войны, и некоторые политзаключенные послесталинского периода. В каких-то региональных изданиях единственной основой для включения в перечень является состоявшаяся реабилитация в соответствии с Законом от 18.10.1991 и предшествовавших ему государственно-правовых актов; в других достаточным основанием считается принципиальное соответствие рассматриваемой репрессии формальным условиям реабилитации, установленным Законом; где-то составители исходят из собственных политико-правовых представлений.
В изданные на сегодняшний день Книги памяти Москвы, Санкт-Петербурга, Тюменской области вошли пока только те жертвы репрессий, которые были казнены; в Книгу памяти калмыцкого народа включены лишь те, кто скончался на спецпоселении. Эти решения, как правило, легко объяснимы. Так, гигантские абсолютные цифры репрессий в обеих столицах вынуждают составителей установить хоть какую-то "очередность" в своих рабочих планах, по необходимости многолетних. В Калмыкии же тотальность выселения привела к тому, что если бы в Книгу памяти были включены все депортированные, то это было бы равносильно публикации материалов персональной переписи населения, включая всех калмыков, родившихся в период между 1943 и 1956 гг.
Особенно слабо представлены в совокупности региональных изданий те, кто подвергался политическим преследованиям не в судебном или квазисудебном, а в административном порядке. "Административные репрессии" отражены в разной степени всего в двух десятках изданий. А ведь эти репрессии – ссылки, высылки, спецпереселения, трудмобилизации – охватывали, как мы уже говорили, миллионы людей.
Главной причиной малой представленности административных репрессий в Книгах памяти является то, что запуск процесса реабилитации по этим делам носит заявительный характер: он не проводится государственными органами в обязательном порядке, а инициируется самими пострадавшими или теми, кто представляет их интересы. Соответственно и реабилитация здесь заведомо неполна. Кроме того, если в случае судебной или квазисудебной репрессии основным источником сведений является уголовное дело пострадавшего, то ситуация с теми, кто подвергся административным репрессиям, гораздо сложней. Свести воедино разнообразные, как правило скудные, находящиеся в разных ведомственных и государственных архивах, разбросанных по разным регионам, документы, содержащие сведения, например, о высланном крестьянине – задача титаническая и почти невыполнимая. Наиболее успешно эта задача, на наш взгляд, решена в Книгах памяти Читинской области и Хабаровского края.
В целом же, подобно тому, как полноты перечня имен в масштабах СССР невозможно достичь без межгосударственной программы увековечения памяти жертв советского террора, так и в отношении репрессий, происходивших на территории Российской Федерации, нельзя добиться сколько-нибудь заметной полноты перечня без создания широкой государственной или, лучше, государственно-общественной программы увековечения памяти жертв, включающей в себя скоординированную подготовку и выпуск региональных Книг памяти.
Отсутствием общей координации объясняется и отсутствие единых стандартов при составлении справок для Книг памяти. В наших базовых источниках – региональных Книгах памяти – характер записи сильно варьирует: от минимальных, "установочных" данных репрессированных (фамилия, имя, отчество, год и место рождения, место проживания, без указаний даже, какая именно репрессия была применена) до биографического очерка, носящего порой почти энциклопедический характер. Это, в свою очередь, зависит от многих вещей: какие источники были доступны составителям, какими из этих источников они предпочитали пользоваться, какие сведения о человеке и о том, что с ним сделали, считали первостепенными.
Дело, конечно, не только в том, что очень часто наличествующие биографические данные оказываются всего лишь "отходами" процесса реабилитации, но и в неполноте и до некоторой степени неточности самих архивных источников. Даже когда речь идет о судебной репрессии и сведения восходят к архивно-следственному делу, содержащему, как правило, все нужные данные, мы рискуем получить не вполне точную картину. Например, в архивно-следственном деле чаще всего указывается последнее место работы перед арестом, но человека часто увольняли с его основной работы еще до ареста, и он вынужден был зарабатывать чем придется. В результате профессор русской словесности может быть представлен в деле как помощник библиотекаря в районном Доме культуры, или учетчик на складе и т.п. Неточности и несовпадения с семейной памятью возможны в дате ареста, часто оформлявшегося задним числом, в исковерканном написании в архивно-следственном деле места рождения или домашнего адреса арестованного, в других данных.
В случае административных репрессий получить информацию даже анкетного характера еще труднее. Достаточно сказать, что во многих документах, связанных с раскулачиванием и депортацией, основной единицей учета является не отдельный человек, а семья в целом.
И последнее. Иногда в различных Книгах памяти повторяются одни и те же имена. Такое дублирование может возникнуть, например, из-за того, что в одном регионе человек попал в список потому, что он здесь жил и здесь его репрессировали, а в другом – потому, что сюда он был сослан на спецпоселение. Кроме того, в последние годы в целый ряд Книг памяти стали включать имена земляков – людей, родившихся в данном регионе, а репрессированных в другом. При этом в качестве источника используются не архивно-следственные дела, а данные из Книг памяти тех регионов, где человек был подвергнут репрессии, иногда информация берется из предыдущих изданий нашего диска "Жертвы политического террора в СССР". Этот подход несомненно оправдан с краеведческой точки зрения, но приводит к дублированию информации в нашем издании. Когда мы сводили воедино справки из различных региональных Книг памяти, то лишь частично смогли исключить повторяющиеся имена – сделать это полностью у нас просто не было физической возможности. Эта работа не поддается полной автоматизации, так как иногда в "дубликатных" записях содержится дополнительная информация. Заметим, впрочем, что разные записи, в которых речь идет об одном и том же человеке, далеко не всегда являются "дубликатами": довольно часто это записи о разных репрессиях, которым этот человек подвергался в разные годы.
Некоторые Книги памяти, вышедшие в последние годы, к сожалению, вообще не удалось включить в нашу альбом из-за неунифицированного формата статей. Приведение таких статей к общему формату, вычленение необходимых сведений и поиск недостающих данных потребовали бы в каждом случае индивидуальных исследований, проведение которых требует длительного времени. Мы просим прощения у всех тех, чьи материалы по вышеуказанным причинам мы не сумели интегрировать в общую базу.
В то же время при подготовке 4-го издания диска "Жертвы политического террора в СССР", которое послужило основой публикуемых списков, мы включили в него не только материалы вновь вышедших в разных регионах Книги памяти, но и данные из целого ряда дополнительных источников. Особенно хотелось бы отметить здесь:
– сведения о жертвах административных репрессий, полученные от информационных центров Управлений внутренних дел по всей России через отдел реабилитации ГИАЦ МВД РФ – более 750 тысяч новых имен из 60 субъектов Федерации;
– данные о разных категориях жертв репрессий из регионов, где Книг памяти еще нет: Бурятии, Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Чувашии, из Приморского края, Вологодской, Воронежской, Калининградской, Камчатской, Пензенской, Саратовской, Тамбовской, Челябинской областей;
– материалы еще не вышедших очередных томов Книг памяти из Белгородской, Астраханской, Тверской областей и из Санкт-Петербурга,
– материалы реабилитационного производства Прокуратуры Москвы за последние десять лет (около 20 тыс. имен);
– данные о репрессированных москвичах, переданную нам газетой "Московская правда" (около 15 тыс. имен):
– сведения о жертвах репрессий, предоставленные Белорусским "Мемориалом" (около 80 тысяч справок);
– 6,5 тысяч справок о немцах-трудармейцах от проекта "Возвращенные имена" (Нижний Тагил);
– более 25 тысяч имен спецпоселенцев от Одесского Академического центра
Кроме того, включены сведения из собственных баз данных нескольких региональных организаций Международного общества "Мемориал": прежде всего, Томской, Красноярской, Санкт-Петербургской, Пензенской, Пермской, Московской.
Общее число справок, восходящих к базам данных "Мемориала", составляет, конечно, небольшую долю от массива имен, аккумулированных на диске. Однако, благодаря наличию у "Мемориала" ряда целенаправленных исследовательских проектов, в этих справках достаточно репрезентативно отражены некоторые категории репрессированных, обычно слабо представленные в региональных изданиях (например, российские социалисты и анархисты, которых власть упорно и непрерывно преследовала в течение десятилетий, а также осужденные по "идеологическим" статьям Уголовного кодекса после 5 марта 1953 г.).
Форматы, количество и качество информации в предоставленных нам материалах существенно разнились, что ставило перед нами серьезные технические проблемы. К сожалению далеко не во всех случаях в нашем распоряжении была электронная версия Книг памяти или соответствующая база данных. Значительную часть материала (20–25%) нам пришлось сканировать. И хотя мы старались максимально исправить погрешности распознавания, часть ошибок наверняка ускользнула от нашего внимания. Всю собранную информацию, весьма разнородную как по составу биографических сведений, так и по форме подачи, необходимо было свести к единой табличной форме, чтобы сделать возможной хотя бы минимальную поисковую работу. Не всегда нам это в полной мере удалось. Мы заранее приносим глубокие извинения за все ошибки и несообразности, которые могут встретиться в нашем издании. Надеемся, что в будущем нам удастся их устранить.
Без усилий сотен людей и многих организаций, собиравших персональную информацию о жертвах политических репрессий в СССР, данная работа не могла бы быть выполнена.
- в Казахстане списки нам предоставили Комитет национальной безопасности РК (М.Жакеев), общество "Адилет" (С.Р.Айтмамбетова, О.Б.Харламова), Ассоциация жертв незаконных репрессий г. Астаны и Акмолинской области (В.М.Гринев); благодарим также В.В.Горецкого и Г.Н.Карсакову (Караганда);
- в Белоруссии – базу данных предоставил Белорусский "Мемориал" (И.Кузнецов, …), в подготовке участвовало также общество "Диариуш"
- на Украине – фрагмент базы данных о жертвах репрессий Одесской области и списки спецпоселенцев предоставил Одесский академический центр (Л.В.Ковальчук, Г.А.Разумов); в Харькове списки были подготовлены Г.Ф.Коротаевой, нам они предоставлены Харьковской правозащитной группой (Е.Е.Захаров); электронную версию Книги памяти г. Мариуполя предоставила Г.М.Захарова ("Мемориал").
- в Узбекистане списки подготовили сотрудники Фонда и Музея "Шахидлар Хотирасы" ("Памяти жертв репрессий"), руководитель проф. Н.Ф.Каримов.
Мы признательны нашим зарубежным коллегам:
Мы выражаем самую искреннюю признательность многим людям и организациям в России, всем тем, кто по долгу службы или по велению души занимается подготовкой Книг памяти, или иной работой, связанной с увековечением памяти жертв политических репрессий. Без их труда этот диск не был бы создан.
Нам помогали и предоставляли материалы: П.И.Чепкин (Республика Алтай), М.Х.Куркиева (Ингушетия), Н.И.Лафишева, А.А.Хашева, Э.П.Хапова, С.В.Турчина (Кабардино-Балкария), Л.Б.Шалданова, А.С.Романов (Калмыкия), Ю.А.Дмитриев (Карелия), М.Б.Рогачев, И.В.Сажин (Коми), Ф.П.Сараев (Мордовия), М.В.Черепанов (Татарстан), Н.С.Абдин (Хакасия) Е.П.Дроздовская, Г.В.Ертмакова, А.Е.Краснова, В.Г.Ткаченко (Чувашия), Г.Д.Жданова (Алтайский край), Э.П.Черняк, С.А.Кропачев (Краснодарский край), А.А.Бабий (Красноярский край), Н.А.Шабельникова (Приморский край), М.А.Устинова (Ставропольский край), В.Д.Куликов, А.П.Лавренцов, М.М.Таран (Хабаровский край), Л.М.Журавлев (Амурская область), О.И.Корытова (Архангельск), Ю.С.Смирнов (Астрахань), Ю.Ю.Вейнгольд (Белгород), А.И.Семенов (Владимир), С.Н.Цветков (Вологда), В.И.Битюцкий, К.Б.Николаев (Воронеж), А.Л.Александров (Иркутск), Е.И.Смирнова (Калининград), Н.П.Мониковская, Ю.И.Калиниченко (Калуга), В.И.Шарипова (Тверь), К.Е.Казанцев (Кострома), А.Ф.Васенёв (Курган), А.А.Медведева, В.А.Харламов (Нижний Новгород), Н.А.Ольшанский, Н.Н.Трабер (Великий Новгород), С.А.Красильников, С.А.Папков (Новосибирск), М.А.Сбитнева (Омск), Т.Я.Алфертьева (Пенза), А.М.Калих, А.Б.Суслов (Пермь), И.В.Бельтюкова (Псков), А.Ю.Блинушов, Е.Макаренко (Рязань), А.Г.Косякин, Л.С.Дельцов, А.Д.Никитин, В.М.Селезнев (Саратов), Т.П.Трофимова (Свердловск), В.М.Кириллов (Нижний Тагил), А.А.Забелин, Е.В.Кодин (Смоленск), Н.М.Бородулин, Т.А.Кротова, Г.И.Ходякова (Тамбов), Е.И.Кравцова, И.Г.Дядькин (Тверь), Б.П.Тренин, В.А.Ханевич, Ю.В.Яковлев (Томск), С.Л.Щеглов (Тула), С.А.Хрулев (Ульяновск), С.В.Костина (Миасс Челябинской области), Г.А.Жохова (Ярославль), Б.И.Беленкин, Г.О.Бувина, Н.С.Васильева, Е.М.Великанова, А.Г.Гладышева, Л.А.Головкова, М.В.Грант, В.А.Гринчук, М.И.Губина, А.Э.Гурьянов, Н.Н.Данилова, Л.А.Должанская, Л.С.Еремина, Й.Зигерт, И.В.Ильичев, Г.В.Иорданская, К.Г.Каледа, А.Г.Козлова, В.М.Корендюхина, Г.В.Кузовкин, А.Г.Лурье, Т.В.Львович, А.А.Макаров, В.Г.Макаров, Н.А.Малыхина, Т.В.Мельникова, С.В.Мироненко, К.Н.Морозов, А.П.Ненароков, Л.Г.Новак, И.И.Осипова, И.С.Островская, А.Г. Паповян, Н.М.Перемышленникова, Н.В.Петров, А.З.Рачинский, Г.Н.Селезнева, Т.А.Семенова, Т.Сергеева, А.В.Соколов, А.К.Сорокин, А.С.Степанов, В.А.Тиханова, Н.А.Ушацкая, В.С.Христофоров, С.Н.Цибульская, С.А.Чарный, Е.Л.Чуракова, Г.С.Шведов, В.А.Шенталинский, Л.А.Щербакова (Москва), Н.М.Балацкая, А.В.Кобак, Т.В.Моргачева, А.Я.Разумов, И.А.Флиге (Санкт-Петербург), А.В.Дубовик (Днепропетровск, Украина).
Мы особенно признательны поддержавшим проект министру внутренних дел России Р.Г.Нургалиеву и заместителю министра А.А.Чекалину. Мы искренне признательны руководству отдела реабилитации ГИАЦ МВД РФ (В.В.Козин, А.И.Белюкова), которые организовали взаимодействие проекта с региональными информационными центрами МВД РФ.
Благодарим всех архивистов ФСБ России, участвовавших в работе над региональными Книгами памяти, и руководителя архивной службы ФСБ РФ В.С.Христофорова.
Выражаем благодарность администрациям многих регионов России, откликнувшимся на нашу просьбу о присылке материалов: республик Бурятия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия; Астраханской, Белгородской, Иркутской, Кировской, Костромской, Псковской, Ростовской, Челябинской, Читинской областей.
Пользуемся случаем искренне поблагодарить организации, материалы которых включены в наше издание: газету "Московская правда", многие годы уделяющую постоянное внимание теме репрессий и публикующей списки жертв, Государственный архив РФ, архивную службу Республики Ингушетия, государственные архивы Республики Чувашия, Алтайского края, Курганской, Нижегородской, Свердловской и Тамбовской областей, прокуратуры города Москвы, Республики Мордовия, Архангельской и Ульяновской областей, архивы и информационные центры управлений внутренних дел, комиссии по восстановлению прав реабилитированных г.Москвы, Астраханской, Владимирской, Самарской, Ярославской и многих других областей; редакции Книг памяти республик Карелия, Коми, Татарстан, Белгородской, Омской, Псковской, Тверской областей, отделения Общества "Мемориал" в Хакасии, Воронеже, Краснодаре, Красноярске, Миассе, Омске, Пензе, Перми, Рязани, Санкт-Петербурге, Саратове, Сыктывкаре, Тамбове, Томске, Туле, Чебоксарах.
Руководитель проекта – Я.З.Рачинский.
Научный руководитель– А.Б.Рогинский.
Программное обеспечение – В.А. Крахотин.
Консультирование – А.Ю.Даниэль, Н.Г.Охотин.
Координация – Е.Б.Жемкова, Н.Б.Мирза.
Базой для публикуемых списков стало 4-е издание диска "Жертвы политического террора в СССР", выпущенное в 2007 году Международным обществом "Мемориал" (www.memo.ru), совместно с Уполномоченным по правам человека в РФ, в сотрудничестве и при поддержке:
Российской объединенной демократической партии "Яблоко"
Международного благотворительного фонда им. Д.С.Лихачева
Интернет-версия осуществлена
при поддержке
Швейцарской программы по развитию и сотрудничеству
Замечания и вопросы просим присылать по адресу:
127051, Москва, Малый Каретный пер., д.12.
Общество "Мемориал",
проект "Жертвы политического террора в СССР".
E-mail
Тел. 650-78-83, факс 609-06-94