Философия насилия и ненасилия. Философская проблема насилия и ненасилия

Введение

насилие государство социология

Насилие и ненасилие. Являются ли эти понятия противоположностями - как добро и зло? В нашем несовершенном мире, где волей неволей насилие и агрессия являются основной движущей силой, возможно ли следовать этике ненасилия? Насколько реально выглядит пацифистская модель поведения человека в современном мире и нужна ли она?

Этими вопросами задаются уже несколько поколений философов и труды таких мыслителей как Толстой и Ганди подталкивают умы человечества к размышлениям на эту тему. Человеческое проявление агрессии и насилия - с одной стороны - заложены в атавизмах биологической природы человека, но с другой - преобразованы его социально-творческой сущностью настолько, что способны приобретать качественно иную форму: снисходительности, покровительства, благородства, щедрости, милосердия, альтруизма. При этом и щедрость, и милосердие, и альтруизм проявляются не только в форме самопожертвования (как это иногда случается и в популяциях животных), но в виде героизма, патриотизма, великодушия (прощения) и др. Богатство поведенческих оттенков становится следствием многоуровневой и многофакторной структуры всей системы человеческой жизнедеятельности и определяется формой и уровнем духовной и материальной культуры, с которой идентифицирует себя личность и сообщество. Чем сложнее культура, тем больший объем свободы в выборе форм поведения предоставляет она личности и группе.

Глава 1. Понятие насилия и ненасилия

В определении понятия насилия существуют два подхода, один из которых можно назвать абсолютистским: насилие несет четко выраженную негативную оценочную нагрузку, употребляется в очень широком значении, включающем все формы физического, психологического, экономического подавления и соответствующих им душевных качеств, оно прямо отождествляется со злом вообще. При таком подходе возникают, как минимум, две трудности: во-первых, снимается проблема оправдания насилия, возможности его конструктивного использования; само понятие как бы предрешает проблему, с самого начала содержит в себе ответ на вопрос, который подлежит обсуждению. Во-вторых, отрицание насилия выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью. Не случайно, например, Л.Н. Толстой, который наиболее последовательно придерживался этой интеллектуально-духовной традиции, вкладывая в понятие насилия сугубо негативный и предельно широкий смысл, был одновременно радикальным критиком современной цивилизации, всех свойственных ей форм эгоизма и принуждения; для него, в частности, в плане отношения к насилию не было большого различия между разбойниками с большой дороги и законными монархами, а если и было, то никак не в пользу вторых. Другой подход - прагматический. Прагматический подход ориентируется на ценностно-нейтральное и объективное определение насилия и отождествляет его с физическим и экономическим ущербом, который люди наносят друг другу; насилием считается то, что, очевидно, является насилием - убийство, ограбление и прочее. Такая интерпретация позволяет ставить вопрос об оправданности насилия, возможности его использования в определенных ситуациях, но при этом отсутствует критерий для его решения.

Ненасилие в отличие от насилия является не особым случаем иерархической связанности человеческих воль, а перспективой их солидарного слияния. Его координаты - не вертикаль властных отношений, а горизонталь дружеского общения, понимая при этом дружбу в широком аристотелевском смысле. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. Одно из часто повторяемых возражений против ненасилия как исторической программы состоит в том, что оно исходит из слишком благостного и потому реалистического представления о человеке. В действительности это не так. В основе ненасилия лежит концепция, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал Мартин Лютер Кинг, «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Считать человека радикально злым - значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым - значит откровенно льстить ему. Ему воздается тогда, когда признается моральная амбивалентность человека.

Глава 2. Насилие в истории

Во всем мире насилие используется как инструмент манипуляций ещё с давних времён. Значение насилие может варьироваться от споров между двумя людьми до войны и геноцида, в результате которых могут умирать миллионы людей. Причины агрессивного поведения людей - частые темы исследований психологов и социологов, над ним размышляли философы и известные писатели, такие как Толстой, Ганди и другие. Учёные согласны с тем, что насилие присуще людям изначально. Есть археологические свидетельства, что миролюбие и насилие были первичными характеристиками доисторических людей.

2.1Право на насилие: от талиона к государству

Возмездие, равное преступлению - так называют насилие в первобытном обществе, то есть талион. Это было ограничение неурегулированной межплеменной вражды. Являлся нормативной системой, проводился в результате спонтанных действий заинтересованных лиц. Впервые встречается в законах Хаммурапи, постулируется Ветхим заветом, он живет, в умах цивилизованного человека и по сей день. В то время насилие являлось делом всего рода. Право кровной мести всеми признавался, и каждый сородич в соответствии с определенным обычаем и очередностью воспринимал ее как свою неотъемлемую обязанность. Имея в себе разрушительную логику, он постепенно сменяется государственной монополией на насилие. С появлением государства безопасность делается обязанностью особой структуры, которая является монопольным держателем права на насилие. В государстве институционализируется насилие. Принцип «не убий», рассмотренный в конкретном историческом содержании, как раз был направлен на то, чтобы изъять право насилия у самого населения и передать его государству. Он, прежде всего, был призван блокировать действия требующих справедливого возмездия людей, гарантировать в обмен то, что государство накажет и защитит. Отношение к государственному насилию может быть и иным, если рассматривать его в историческом развитии и учитывать, что в отношении к насилию был догосударственный период и будет постгосударственный. Государственное насилие, как и предшествовавший ему талион, не является формой насилия, а становится лишь формой ограничения насилия, этапом на пути его преодоления. Монополия на насилие ограничивает его источник до размеров, которые дают возможность обществу осуществлять целенаправленный контроль над ним. Институционализация насилия включает его в пространство действий, законность которых сходится с разумной обоснованностью. Косвенные формы насилия - свидетельство того, что оно в своей эффективности может быть замещено другими средствами. Государственное насилие является не просто ограничением насилия. Это такое его ограничение, которое создает предпосылки для решительного преодоления и перехода к принципиально ненасильственному общественному устройству.

2.2Насилие и священное

Рене Жирар известность получил в 70-е годы как философ и антрополог. Его антропологическая концепция была впервые развернуто, изложена в книге "Насилие и священное" (1972). В основе его рассуждений лежит идея укорененности насилия в человеческой природе, постоянном присутствии его в общественной жизни. Он устанавливает родственные связи между жертвоприношением и убийством, выделяя в жертвоприношении два аспекта: "весьма святое дело" и грех. "Убить жертву преступно, поскольку она священна,… но жертва не будет священной, если ее не убить". Если насилие не удовлетворено, то оно продолжает накапливаться, "пока не перельется через край и не распространится с самыми ужасающими последствиями" (ритуальное детоубийство, совершенное Медеей). Неутоленное насилие находит себе заместительную жертву в виде жертвы жертвоприношения и теряет первоначально намеченный объект: "Вызвавшее ярость существо вдруг заменяется на другое, ничем не заслужившее ударов насильника, кроме как своей уязвимостью и досягаемостью". Так совершается процесс замещения или жертвенного переноса. Цель замещения предотвратить возможную месть, "порочный круг которой тяготеет над первобытными обществами". В данном аспекте жертвоприношение играет роль профилактического средства против насилия. Насилие, совершаемое в рамках жертвоприношения - очистительное насилие, за его рамками просто убийство. Если различие между нечистым и очистительным насилием утрачивается, то наступает жертвенный кризис: кризис социального порядка. В результате фокусирования насилия внутри группы происходит разрушение принципа социального бытия - "социальное самоубийство". Таким образом, делает заключение Р. Жирар, "насилие и священное неразделимы": "Религиозное и моральное поведение стремится обеспечить ненасилие непосредственным образом в повседневной жизни и - часто - опосредованным образом в жизни ритуальной, через парадоксальное посредничество насилия. Жертвоприношение, в конечном счете, включается в общий состав моральной и религиозной жизни… жертвоприношение, чтобы сохранить эффективность, должно совершаться в духе благочестия, характерном для всех аспектов религиозной жизни. Оно предстает актом одновременно и греховным, и самым священным; насилием и незаконным, и законным".

2.3Справедливая война

Справедливая война - морально допустимая война, которая соответствует определенным критериям. Теория справедливой войны оформилась в рамках средневековой католической теологии к XIII веку в трудах Августина и Фомы Аквинских. Она допускает войну лишь в определенных случаях, занимая промежуточное положение между милитаризмом и пацифизмом. Главный парадокс этический справедливой войны - санкция на убийство во имя прекращения убийства.

Плеханов указывал: „Чернышевский прямо ставит, между прочим, и вопрос о насилии. Он спрашивает: «пагубна или благотворна война?…все зависит от обстоятельств, времени и места. Для диких народов вред войны менее чувствителен, польза ощутительнее; для образованных народов война приносит обыкновенно менее пользы и более вреда. Но, например, война 1812 года была спасительна для русского народа, марафонская битва была благодетельнейшим событием в истории человечества»

«Законная декларация»: война должна быть объявлена, носить оборонительный характер, защищать национальный суверенитет и территориальную целостность. Целью её должен быть мир, победитель должен проявлять великодушие к побежденным, война должна быть последним средством, не вовлечение гражданских лиц, отказ от свержения правительства или разорения враждебной страны. На этих основаниях некоторые христианские богословы считают, что ядерная война не может быть справедливой, однако иеговисты полагают, что Армагеддон с участием оружия массового поражения может иметь черты справедливой войны, поскольку это будет последняя война и Бог не допустит гибели праведников.

2.4Ненасилие сквозь призму исторической социологии и этики

Применение насилия - метод, с помощью которого относительно недавно проводилась внешняя и внутренняя политика многих государств мира. Самыми яркими примерами государств XX века, в которых применялась сила для решения внутренних проблем и подавления политической оппозиции, являются СССР и Третий Рейх.

Частью фашистской идеи было устранение евреев и большинства «неарийских» народов. С начала 1934 года у Гитлера возникали различные противоречия со старыми товарищами по партии НСДАП. Его старый знакомый Эрнст Рем, руководящий отрядами штурмовиков, стал вести двойную игру. Рем на общих собраниях был лоялен к фюреру, но в узком кругу приближенных он заявлял о своём категорическом несогласии с решениями Гитлера. Таким образом, у фюрера появилась внутренняя оппозиция. Но впоследствии за компанию с предводителями СА были убиты многие видные политики и публицисты без суда и следствия - «Ночь длинных ножей».

Обратимся к истории последних лет. Я считаю, что «цветные» революции, прокатившиеся по странам СНГ, являются звеньями одной цепи. В Грузии, Киргизии, на Украине законные власти не прибегли к силе. В результате чего, в этих странах установились открыто прозападные режимы, экономики этих стран больше пострадали. Эти революции внесли только нестабильность и неопределённость в общей политической ситуации в регионе. Власти же республики Узбекистан вовремя и достаточно жестко отреагировали на попытки начала подобной революции в их стране. Таким образом, сохранился законный порядок и стабильность в государстве. США обвинили власти Узбекистана в недемократических методах борьбы. Это недовольство американцев объясняется, возможно, тем, что США поддерживали реакционные движения в странах СНГ, а, может быть, даже спонсировали революции напрямую.

Роль насилия в Мировой истории огромна. Насилие является подчас самым подходящим и действенным методом борьбы с политическим противником, но ничто не может оправдать преступления, совершаемые во время силового подавления любого рода оппозиции.

Глава 3. Ненасильственные опыты XX века

3.1Этика непротивления Л.Н. Толстого

Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос формулирует пять заповедей. Главной из них, по мнению Толстого, - «не противься злому», которая означает полный запрет насилия. В своих трудах он дает три определения насилия: физическое пресечение, угроза убийства или убийство; внешнее воздействие; узурпация свободной воли человека. В понимании мыслителя насилие необходимо приравнивать к злу, оно прямо противоположно любви. Любить означает делать все, таким образом, как хочет другой, а насиловать - это значит совершать то, чего не желает тот, над кем происходит насилие. Таким образом, заповедь непротивления можно считать негативной формулой закона любви. Непротивление злу переводит активность человека в сферу его внутреннего нравственного совершенствования. Любое насилие имеет последнюю составляющую - кто-то должен совершить решающее действие: выстрелить, нажать кнопку и т. п. Самый верный путь полного уничтожения насилия в мире состоит в том, чтобы начать с последнего звена - с отказа конкретного человека участвовать в насилии. Если не будет убийства, то не будет и смертной казни. Лев Николаевич исследует доводы обыденного сознания людей против непротивления. Учение о непротивлении злу очень трудно осуществить. Невозможно одному человеку выступать против всего мира. Непротивление злу сопряжено с очень большими страданиями. Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Если, полагает он, каждый, совершая непротивление, будет думать о спасении своей души, то, это, прежде всего и станет дорогой к человеческому единению. Первостепенная задача, которую предстоит решить человечеству - преодолеть общественные конфликты, принявшие форму нравственного противостояния. Как найти решение, избежать столкновения людей, когда одни считают злом то, что другие полагают добром? Люди целыми тысячелетиями стремились решить эту проблему путем противостояния злу злом, используя справедливое возмездие по принципу «око за око». Они полагали справедливым то, что зло необходимо наказать, более добрые просто обязаны обуздать более злых. Но как нам определить, где зло и кто является более добрым, а кто более злым? Ведь сущность конфликта как раз в том, что мы не имеем общего определения зла. Не может быть так, считает Л.Н. Толстой, чтобы более добрые господствовали над более злыми. В Библии именно Каин убивает Авеля, а не наоборот. В данных обстоятельствах, когда нет единого мнения по вопросу о добре и зле, должно быть правильным лишь одно решение, которое и приведет к согласию, - никто вообще не должен отвечать насилием тому, что он считает злом. Непротивление, таким образом, Л.Н. Толстой рассматривал как применение учения Христа к общественной жизни людей. Непротивление злу в его осмыслении - это единственно, действенная форма борьбы со злом.

3.2Ненасильственная политика М. Ганди

Конец XIX века... Положение индийских переселенцев, прибывших в ЮАР в поисках лучшей жизни, было тяжёлым (нищенскую жизнь, унижения, рабский труд). Безысходность порождала покорность и чувство полного бессилия. Возвращение на родину не представлялось возможным.первых дней пребывания в Южной Африке Ганди столкнулся с откровенным расизмом. Ганди с удивлением узнал, что в этой стране унижения и притеснения - удел всех "цветных, независимо от их социального положения и статуса. "Лишения, которым я подвергался, были проявлением серьёзной болезни - расовых предрассудков. Я должен был попытаться искоренить этот недуг насколько возможно и вынести ради этого все предстоящие лишения", - решает Ганди. Он начал с выработки личных принципов поведения при столкновении с проявлениями расизма. Он решает всякий раз оказывать произволу вежливое, но непреклонное сопротивление, и никогда не требовать возмездия за оскорбления, касающиеся лично его. Борьба за права соотечественников и стремление изменить положение индийцев в Африке становятся основной целью жизни Ганди.

Созданный им Индийский Конгресс ставил целью, действуя в рамках законодательства добиться равенства прав индийцев и европейцев. Последующие годы стали для Ганди временем углублённого самопознания, поиском смысла жизни и формирования принципов.

В эти годы Махатма открывает для себя Льва Толстого. Учение о непротивлении злу насилием, непримиримость к угнетению, мучительные поиски выхода из состояния угнетённости потрясли Ганди. Идеи Толстого он объединяет с древнеиндийской традицией ашрамов - поселений, в которых единомышленники живут как одна семья: вместе работают и духовно совершенствуют себя. Ганди вырабатывает для себя основной жизненный принцип, которого придерживался затем всю оставшуюся жизнь: "Никогда не требуй от человека того, что не делаешь сам".

В 1906 году проект закона об отпечатках в Трансваале привело Ганди к выдвижению идеи ненасильственного сопротивления произволу. Он ищет название для этого движения и останавливается на сатьяграхе (насилию противопоставляется сила духа и внутренняя уверенность в своей правоте).

Митинг в Йоханнесбурге, забастовка горняков, знаменитый мирный поход протеста из Наталя в Трансвааль. 20-ти летняя борьба Ганди в Южной Африке закончилась победой. Ганди возвращается в Индию. В Индии ситуация была не намного лучше, чем в Африке. Махатма предложил народу "третий путь" - путь Ахимсы, ненасилия. Ахимса означает внутреннее решение человека, в основе которого признание высшими ценностями жизнь и любовь к человеку и всему живому. В мире идёт не борьба между хорошими и плохими людьми, а борьба между жизнью и смертью, добром и злом в душе каждого человека. Каждый способен отказать злу в своей поддержке, и зло бессильно против этого решения. Одновременно отказ от участия в делах Зла приводит человека на путь строительства нового мира - мира добра. Ганди предложил индийцам программу не сотрудничества с колонизаторами. Это не только подрывало самую основу власти англичан, но и пробуждало в индийцах дух свободы и солидарности. Впервые в истории ему удалось создать ненасильственное массовое движение. Сатьяграха проводилась в соответствии с твёрдыми принципами, основанными на самом духе ненасилия: полная гласность и открытость, предупреждение противника во всех своих действиях, применении сильных средств только после того, как были испробованы все более слабые. Она могла начаться только тогда, когда каждый участник точно представлял себе смысл и последовательность борьбы и был уверен в своей приверженности духу ненасилия. Участники движения не должны были желать зла противнику, стремясь лишь к достижению поставленной цели. Именно эти принципы позволяют сохранять ненасильственный дух даже самых массовых кампаний.

Ганди всегда подчёркивал, что ненасилие не имеет ничего общего со слабостью и трусостью. Ненасилие не только позиция сильных, но и сама по себе очень сильная позиция. Ещё в Южной Африке один из чиновников признался Ганди: "Я иногда хочу, чтобы вы прибегли к насилию. Тогда нам сразу же стало бы понятно как поступить с вами". Для Ганди ненасилие - это борьба за Человека! Можно спорить об эффективности Сатьяграхи. Однако Англия добровольно "ушла" из Индии, оставив свои колониальные притязания.

3.3М.-Л. Кинг и борьба за гражданские права афроамериканцев

В южных штатах США века рабства и десятилетия сегрегации создали правовую и политическую систему, которая характеризовалась господством белых. Черные люди имели ограничение прав в своих действиях.

После того, как в декабре 1955 года произошёл инцидент с Розой Паркс, в Монтгомери Мартин-Лютер возглавил крупную акцию протеста чернокожего населения против расовой сегрегации в общественном транспорте. Несмотря на сопротивление властей и расистов, привёл к успеху акции - Верховный суд США признал сегрегацию в Алабаме неконституционной.

В январе 1957 года Кинг был избран главой организации «Конференция руководства христиан юга», созданной для борьбы за гражданские права афроамериканского населения. В 1960 году Кинг посетил Индию, где изучал деятельность Махатмы Ганди.

Своими выступлениями он призывал добиваться равенства мирными способами. Его речи дали энергию движению за гражданские права в обществе - начались марши, экономические бойкоты, массовые уходы в тюрьмы и так далее. Речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», (1963 г.) восславила расовое примирение, определила суть американской демократической мечты. Роль Кинга в ненасильственной борьбе за принятие закона, запрещающего расовую дискриминацию, была отмечена Нобелевской премией мира.

Принципы ненасильственной борьбы против несправедливости и дискриминации Кинга заключаются

Убедившись, что ненасилие является воплощением учения Иисуса Христа, Мартин Лютер Кинг сформулировал принципы ненасильственной борьбы против социальной несправедливости и дискриминации: ненасильственное сопротивление (борьба должна быть направлена не на насилие, а на убеждение), целью является освобождение и примирение, ненасильственная борьба направлена против зла, а не против его носителей,

готовность принимать страдания без отмщения, отказ от физического насилия и морального насилия, заключительной характеристики ненасильственной борьбы Кинг выделяет веру в то, что в основе мироздания находится любовь: "Тот, кто верит в ненасилие, - глубоко верит в будущее. Вера является причиной, по которой участник ненасильственного сопротивления принимает страдания без возмездия".

За двенадцать лет ненасильственной борьбы движение за гражданские права добилось прекращения расовой дискриминации в различных сферах. Это движение пробудило в черных американцах чувство самоуважения, гордости и уверенности в своих силах, способствовало достижению взаимопонимания между белыми и чернокожими гражданами США.

Глава 4. Современные ненасильственные практики

Важным инструментом подержания мира и международной безопасности являются операции миротворческие ООН. Данная организация была создана после второй мировой войны, когда идеология насилия одних заставила страдать других (невинных). Но, несмотря на свою уникальность, данная организация дискредитировала себя недоработками и скандалами. Она показала, что не всегда способна своевременно адаптироваться в соответствии с быстро меняющимися мировыми политическими реалиями. В связи с этим ООН часто критикуют за неэффективность, недемократичность, недостаток внимания к проблемам.

Существует также движение, идеология которого - это сопротивление насилию ради его исчезновения. Историческим истоком пацифизма является буддизм, что проявляется в особой фундаментальной пацифичности истории и культуры Индии и Китая. Пацифистское движение, движение за мир - антивоенное общественное движение, противодействующее войне и насилию мирными средствами, в основном осуждением их аморальности. Однако, Джордж Оруэлл писал: " Большинство пацифистов либо принадлежат к малозначительным религиозным сектам, либо это просто гуманисты, которые возражают против того, чтобы людей лишали жизни, и дальше этой мысли не идут. Но среди пацифистов-интеллектуалов есть меньшинство, у которого в подоплеке пацифизма - ненависть к западной демократии и преклонение перед тоталитаризмом... Пацифистская литература содержит в себе изобилие туманных заявлений, в которых хоть и есть какой-то смысл, то только тот, что государственные деятели, подобные Гитлеру, предпочтительнее таких, как Черчилль, а насилие извинительно, если оно достаточно жесткое…"

Важным вопросом является проблема смертной казни, которая возникла в ходе реализации принципа талиона и является объектом спора и посей день. Конечно, если говорить об этом виде насилия, то, несомненно, оно несет в себе какие-то положительные качества. Защита общества (надежно защищает общество от самых опасных и неисправимых преступников). Экономическая несправедливость замены казни на пожизненное заключение (почему налогоплательщики - и, в частности, родственники и близкие - должны оплачивать пожизненное содержание преступника). Смертная казнь - акт гуманизма (пожизненное заключение ничуть не лучше жизни, это та же казнь, просто растянутая на всю жизнь). Но, существуют также и негативные стороны применения этого насилия. К ним относятся судебные ошибки, отсутствие превентивного эффекта, противоречие международным нормам, необходимость существования палачей и другие. Таким образом, показывая, что данный метод в большинстве случае неэффективен и обычно не разрешает саму проблему в целом.

Заключение

Проблема насилия и ненасилия представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Возможные линии поведения человека, перед лицом насильственно поддерживаемой социальной несправедливости можно свести к трем основным. Во-первых, это непротивление насилию. Такая позиция заслуживает безусловной негативной оценки. Во-вторых, ответное насилие. В ответном насилии уже, по крайней мере, чувствуется «ответственность за цели» (Жан Госс). Это уже вызов насилию. Широко известны слова Ганди о том, что если бы перед человеком был выбор между трусливым смирением или насильственным сопротивлением, то предпочтение, конечно, следовало бы отдать насильственному сопротивлению. Ответное насилие лучше, чем покорность. Третья линия поведения - это активное ненасильственное сопротивление, преодоление ситуации несправедливости ненасильственными методами. Отождествление ненасилия с пассивностью является одним из устойчивых общественных предрассудков. В обыденном сознании насилие, как правило, оправдывается в качестве альтернативы покорности. Такая позиция была бы понятна только в том случае, если бы не было третьей возможности - ненасилия, предполагающего исключительно высокую степень активности и действенности, более высокую, чем ответное насилие. Таким образом, рассмотренные в историческом аспекте насилие и ненасилие также могут быть интерпретированы как различные ступени, стадии единой процесса. В плане перехода от одной ступени к другой, от насилия к ненасилию наше время является критическим, когда требуется качественный сдвиг вперед равнозначный смене основ жизни. Речь не идет, конечно, об одноразовом или полном устранении насилия - насилие имеет невытравимо глубокие корни в историческом и психологическом опыте, в самой онтологии человека. Речь идет о качественной смене вектора сознательных усилий человека - и индивидуальных и, в особенности, коллективных, социально-организованных.

Список литературы

1.Кант И. Сочинения: В 5 т. - М., 1964.-268 с.

2.Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 57 т. - М., 1954-1956.- 74 с.

Ильин И.А. Путь к очевидности. - М., 1993.- 97 с.

Ганди М. Ненасилие: философия, этика, политика. - М., 1993.- 168 с.

Интернет-ресурсы

1)Словари и энциклопедии на Академике. [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/ (дата обращения: 20.02.2012).

)Аргументы «за» и «против» смертной казни. [Электронный ресурс]. URL: http://ria.ru/pravo_mm/20091110/192785016.html (дата обращения: 25.02.2012).

)Справедливая война. [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D1%EF%F0%E0%E2%E5%E4%EB%E8%E2%E0%FF_%E2%EE%E9%ED%E0 (дата обращения: 29.02.2012).

)Терроризм. [Электронный ресурс]. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D2%E5%F0%F0%EE%F0%E8%E7%EC (дата обращения: 2.03.2012).

Понятие насилия, как и само это слово, имеет, несомненно, негативный эмоционально-нравственный оттенок. В боль–шинстве философских и религиозных моральных учений на–силие отождествляется со злом. Решительный запрет на него «не убий» обозначает границу, которая отделяет нравствен–ность от безнравственности. Вместе с тем общественное соз–нание, а также и этика допускают ситуации нравственно оправ–данного насилия. В понимании насилия существует два крайних подхода – абсолютистский (широкий) и прагматический (уз–кий), каждый из которых обладает своими преимуществами и недостатками. В широком смысле под насилием понимают по–давление человека во всех его видах и формах – как прямое, так и косвенное, как физическое, так и экономическое, психологическое, политическое и всякое другое.

При этом подавлением считают любое ограничение усло–вий развития личности, причина которого заключена в других людях, а также общественных институтах. Таким образом, на–силие оказывается синонимом нравственного зла, в него вме–сте с убийством включают ложь, лицемерие и другие мораль–ные деформации. Широкое истолкование понятия насилия дорого тем, что придает существенное значение его нрав–ственному измерению. Но оно имеет, по крайней мере, два недочета: исчезает собственное содержание явления насилия; его отрицание неминуемо приобретает форму бессильного морализирования.

При этом подходе к насилию исключают саму постановку вопроса о каких-нибудь случаях его нравственно оправданно–го применения.

В узком смысле насилие чаще сводят к физическому и эко–номическому урону, который люди могут наносить друг другу, и оно понимается как телесные повреждения, ограбления, убийство, поджоги и т. д. При этом подходе насилие сохраня–ет свою специфику, не растворяется целиком в родовом поня–тии морального зла. Его несовершенство состоит в том, что насилие приравнивается к внешне ограничивающему влия–нию на человека, не увязывается с внутренней мотивацией его поведения.

При этом, если не учитывать мотивации, понять феномен насилия невозможно. Например, есть боль вывихнутой ноги. А есть боль от дубинки милиционера. Если в физическом смы–сле между ними может не быть разницы, то в нравственном смысле различие огромно.

Трудности, связанные с понятием насилия, получают раз–решение, если уместить его в пространство свободной воли и анализировать как одну из разновидностей властно-волевых отношений в обществе между людьми. И. Кант определял си–лу как «способность преодолеть большие препятствия. Та же сила называется властью, если она может преодолеть сопро–тивление того, что само обладает силой».

Власть в человеческих отношениях можно было бы опреде–лить как принятие решения за другого, приумножение одной воли за счет другой. Насилие является одним из способов, ко–торый обеспечивает господство, власть человека над другим человеком. Причины, в силу которых одна воля доминирует, властвует над другой, подменяет ее, принимает за нее какие-либо решения, могут быть разными:

1) некоторые имеют реальное превосходство в состоянии во–ли – обыкновенный случай: патерналистская власть, власть отца;

2) предварительный взаимный договор, например: сила закона и законных властителей;

3) насилие как типичный случай: власть оккупанта, на–сильника, завоевателя.

Насилие – это такое принуждение или такой ущерб, кото–рые реализовываются вопреки воле того или тех, против кого они сориентированы. Насилие является узурпацией свобод–ной воли. Оно также является посягательством на свободу че–ловеческой воли.

В понятии насилия существенными являются два момента

1) то, что одна воля прерывает другую волю или подчиня–ет ее себе;

2) то, что это реализовывается путем внешнеограничиваю-щего воздействия, физической силы.

Понятие насилия имеет очень конкретное и строгое содер–жание, его невозможно отождествлять со всякой формой при–нуждения. Насилие как определенную форму общественного отношения необходимо отличать, с одной стороны, от ин–стинктивно-природных свойств человека, а с другой стороны, от других форм принуждения в обществе, в частности, патер–налистского и правового.

Основной аргумент в пользу насилия состоит в том, что без него невозможно противостоять враждебным формам зла (на–пример, тирании).

И как бы дурно ни было насилие, оно все же лучше безро–потности и трусости. Насилие считают оправданным как про-тивонасилие. Насильственный ответ на насилие в сравнении с непротивлением, покорностью ему и в самом деле имеет огромные преимущества.

В утилитарном плане оно эффективней и в нравственном плане более достойно. Оно тем самым является вызовом наси–лию, формой борьбы с ним. Если бы у человека, утверждал Ганди, был выбор между трусливым смирением или насиль–ственным сопротивлением, то выбор, конечно, был бы за по–следним. Но имеется еще и третья линия поведения перед лицом враждебной несправедливости – это активное ненасильствен–ное сопротивление, преодоление ситуации несправедливости, но другими – ненасильственными – способами.

Ненасилие отличается от насилия главным образом пони–манием того, как поделены добро и зло в обществе людей. Оно основывается на взаимной связанности всех людей в добре и зле. Одно из нередко повторяемых возражений против нена–силия как программы действий состоит в том, что оно будто бы способствует развитию слишком благостного и потому не–реалистического представления о человеке.

В реальности это не так. В основе современных концепций ненасилия находится убеждение, согласно которому челове–ческая душа становится ареной для борьбы добра и зла.

Как отмечал Мартин Лютер Кинг, даже в самых худших из нас есть частичка добра и в лучших из нас есть частичка зла. Считать человека действенно злым – значит, несправедливо клеветать на него. Считать человека безгранично добрым – значит, льстить ему. Должное же ему воздастся тогда, когда определится моральная двойственность человека. Приверже–нец ненасилия не считает человека до конца добрым суще–ством. Он полагает, что человек открыт добру так же, как и злу. Человек может быть добрым. Оттого в отношениях между людьми всегда остается вероятность сотрудничества.

Намеренно ориентируясь на доброе начало в человеке, по–борник ненасилия тем не менее отталкивается от убеждения, что моральная амбивалентность (двойственность) является принципиально неустранимой основой человеческого бытия. Он не может удалить из себя того зла, против которого ведет борьбу, и не отлучает оппонента от добра, во имя которого эту борьбу ведет. На этом, собственно, и построены позиции не–насильственного поведения:

1) полный отказ от монополии на истину, готовность к из–менениям, диалогу или компромиссу;

2) критика своего собственного поведения с целью выяв–ления того, что в нем могло бы питать и провоцировать враждебную позицию оппонента;

3) рассмотрение ситуации глазами оппонента с целью по–нять его и найти выход из ситуации, который бы помог ему сохранить лицо.

Таким образом, перед лицом воинствующей несправедли–вости возможны три линии поведения:

1) пассивная покорность;

2) насильственное сопротивление;

3) ненасильственное сопротивление.

2. Война: морально-этические проблемы

Карл фон Клаузевиц писал: «Если мы захотим охватить мы–слью как одно целое все бесчисленное множество едино–борств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку двух борцов. Каждый из них стремится при помо–щи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель – сокрушить противника и тем са–мым сделать его не способным ко всякому дальнейшему со–противлению».

Война в его понимании – это акт насилия, который имеет целью заставить противника выполнить нашу волю. Насилие при этом использует изобретения искусств и наук, чтоб проти–востоять насилию же.

Неприметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в форме обычаев междуна–родного права, сопровождают насилие, не смягчая, в сущно–сти, его эффекта.

Также К. фон Клаузевиц приводит еще одно сравнение войны: «Бой в крупных и мелких операциях представляет то же самое, что уплата наличными при вексельных операциях как ни отдаленна эта расплата, как ни редко наступает момент реализации, когда-нибудь его час наступит».

Но также вводит два понятия, необходимые, по его мне–нию, для рассмотрения явления войны: «политическая цель войны» и «цель военных действий». Политическая цель войны является первоначальным мотивом и должна быть весьма су–щественным фактором: чем незначительнее жертва, которую мы потребуем от нашего противника, тем меньшее сопротив–ление мы должны от него ожидать.

Но чем ничтожнее наши требования к нему, тем слабее бу–дет и наша подготовка. Еще, чем меньше наша политическая цель, тем меньшую цену она имеет для нас и тем проще отка–заться от ее достижения, а по этой причине и наши усилия бу–дут менее внушительны.

Это действительно так, одна и та же политическая цель мо–жет оказывать неодинаковые действия не только на различ–ные народы, но и на один и тот же народ в различные эпохи Между двумя народами, двумя государствами может оказаться такая принужденность отношений, что совершенно не значи–тельный сам по себе политический повод к войне вызовет боль–шое напряжение, далеко превосходящее значение этого пово–да, и вызовет подлинный взрыв.

Война в человеческом обществе – война порой целых на–родов, и при этом народов цивилизованных, – всегда прои–стекает из политического положения и вызывается только по–литическими мотивами.

Война является не только политическим актом, но и под–линным орудием политики, продолжением политических от–ношений, осуществление их иными способами. То, что оста–ется в ней особого, относится лишь к своеобразию ее средств. Таким образом, принимая во внимание обоснованность тези–са о тесной связи войны и политики, необходимо согласиться с общепризнанным положением.

Не существует неизбежных войн, так как хотя они и явля–ются продолжением политики, крайним шагом, всегда можно найти компромиссное решение. Человек мечтал о мире чело–века на всех ступенях цивилизации, начиная с первых шагов его. К глубокой древности восходит идеал жизни без жестоких столкновений и войн, такой, чтобы в отношениях между стра–нами и людьми соблюдались бы общепризнанные нормы справедливости.

Уже в произведениях античных философов можно прочи–тать об идеях мира, хотя эта тема рассматривалась преимуще–ственно как вопрос об отношениях между греческими госу–дарствами. Античные философы старались лишь устранять междоусобные войны. Например, в плане идеального государ–ства, который предложил Платон, совсем нет внутренних меж–доусобиц и почитаются воины, которые отличились во «втором величайшем виде войны» – в войне с внешними врагами.

Похожее мнение на этот вопрос и у Аристотеля. Врагами древние греки считали иностранцев и полагали, что они и все, что им принадлежит, является хорошей добычей, если всем этим только удавалось завладеть. Возможно, основной причи–ной этого является уровень экономического развития обще–ства. Отсюда и прямой переход к проблеме рабства, понятия из другой эпохи.

Если рассматривать тему мира без войн, опираясь на взгля–ды христианской церкви, то здесь можно заметить некоторую двойственность. С одной стороны, основная заповедь «не убий» объявляла войну и само лишение человека жизни самым тяже–лым грехом.

Церковь осуждала междоусобные войны периода Средне–вековья, что отчетливо отразилось, например, в истории Руси.

В частности, киевский князь Владимир Мономах убеждал кня–зей русских не вести военных действий во время Великого по–ста. Христианская церковь также была зачинателем устано–вления так называемого Мира Божьего – дней, когда прекращались междоусобицы. Такие дни они связывали с ми–фическими событиями из жизни Христа, с важными рели–гиозными праздниками.

Военные действия не велись и в дни, которые церковь определяла для размышления и молитв, в дни сочельника и постов. Тех, кто нарушал Божий Мир, наказывали штрафом и конфискацией всего имущества, отлучением от церкви, те–лесными наказаниями.

Под охрану Мира Божьего прежде всего попадали церкви, монастыри, путешественники, женщины и предметы, необхо–димые для земледелия. Но в то же время проповедь всеобщего мира не мешала христианской церкви освящать бесчисленные завоевательные войны, крестовые походы против «неверных», подавление крестьянских движений.

Можно утверждать, что критика войны в Средние века бы–ла ограничена этическими идеями христианства и идеалом об–щего мира оставался мир среди христианских народов Евро–пы. XX век принес человечеству две небывалые до этого по масштабам мировые войны, еще больше обострил значимость проблемы войны и мира.

В этот период развилось пацифистское движение, которое зародилось в США и Великобритании после наполеоновских войн. Оно отвергает любое насилие и войны, даже оборони–тельные. Отдельные современные представители пацифизма утверждают, что войны пропадут тогда, когда уровень населе–ния на земле станет стабильным; другие разрабатывают меро–приятия, на которые можно было бы перевести «воинствен–ный инстинкт» человека. Таким «моральным эквивалентом», по их мнению, может послужить развитие спорта, в особенно–сти состязаний, которые связаны с риском для жизни.

Исследователь проблемы Й. Галтунга постарался выйти за узкие рамки пацифизма. Его концепция утверждает «миними–зацию насилия и несправедливости в мире», тогда лишь и смо–гут выжить высшие жизненные человеческие ценности. Очень интересна позиция одного из самых знаменитых теоретиков Римского клуба – А. Печчеи.

Он утверждает, что созданный человеком научно-техниче–ский комплекс «лишил его ориентиров и равновесия, поверг–нув в хаос всю человеческую систему». Главную причину, кото–рая подрывает устои мира, он видит в пороках психологии и морали индивида – в алчности и эгоизме, склонности к злу и насилию и т. д.

Оттого главную роль в осуществлении нравственной пе–реориентации человечества, по его мнению, играет «измене–ние людьми своих привычек, нравов, поведения». «Вопрос сводится к тому, – утверждает он, – как убедить людей в раз–личных уголках мира, что именно в усовершенствовании их человеческих качеств лежит ключ к решению проблем».

Философы различных эпох осуждали войны, горячо мечта–ли о вечном мире, исследовали разные аспекты достижения всеобщего мира. Одни из них сосредоточивали внимание в ос–новном на этической стороне войны.

Они считали, что агрессивная война является порождени–ем безнравственности, что постоянного мира можно достичь в результате морального воспитания людей в духе взаимопо–нимания, терпимости к разным вероисповеданиям, устране–ния националистических предрассудков, воспитания людей в духе «все люди братья».

Но другие видели основное зло, причиняемое войнами, в хозяйственной разрухе, в срыве нормального функциониро–вания всей экономической структуры. В результате они пыта–лись склонить человечество к мирному сосуществованию, ис–пользуя картину общего благополучия в обществе без войн, в котором прежде всего силы общества будут направляться на развитие науки, техники, искусства, литературы, но не на со–вершенствование средств уничтожения.

Они полагали, что мир между государствами может быть установлен только в результате разумной политики просве–щенного правителя.

Другие же разрабатывали правовые аспекты проблемы ми–ра, достичь которого они хотели путем договора между прави–тельствами, провозглашением региональных или всемирных федераций государств.

Проблема мира, а также и проблема войны является акту–альной для многих ученых, а также политических и обще–ственных движений.

Значительны успехи миролюбивых сил и многочисленных организаций, как и достижения ряда школ и направлений, на–учных центров, которые специализируются на исследовании проблем мира.

Сегодня накоплена огромная сумма знаний о мире как це–ли, а также условии жизни и развития всего человечества, о взаимосвязи мира и войны и особенностях этой проблемы в современную эпоху, о мыслимых путях и предпосылках дви–жения к миру без оружия и войн.

Хотя столь же очевиден и иной важнейший вывод из изло–женного: анализ концепций мира требует основательных уси–лий. Должна быть построена очень глубокая и последователь–ная философия мира, важнейшей составной частью которой должна явиться диалектика мира и войны в развитии.

В то же самое время проблема философии мира не может быть растворена в зауженном академизме, излишне заострена на полемике вокруг дефиниций и взаимосвязей некоторых по–нятий, которые относятся к данной сфере исследований и идеологии (связь войны с политикой неразрывна).

Общечеловеческое соизмерение проблем войны и мира придает большую актуальность сотрудничеству пацифистов, социал-демократов и консерваторов, верующих и атеистов, Множество подходов философского истолкования мира идейный плюрализм тесно связаны с политическим плюра–лизмом. Различные составляющие движения за мир находятся между собой в непростых отношениях.

Они могут развиться от полной конфронтации идей до плодотворных совместных действий. В таком развитии вос–создается глобальная задача найти наилучшие формы сотруд–ничества различных общественных и политических сил для достижения общей для человеческого общества цели. Мир яв–ляется ценностью общечеловеческой, поэтому достичь ее воз–можно только общими усилиями всех народов.

3. Насилие и государство

Важным качественным скачком в ограничении насилия стало возникновение государства. Отношение государства к насилию, в отличие от первобытной практики талиона, ха–рактеризуется тремя основными признаками.

Государство монополизирует насилие, институционализи–рует его и заменяет косвенными формами.

Государство означает такую стадию развития общества, когда предоставление его безопасности становится особой функцией в рамках общего разделения труда. С этой целью право на насилие сосредоточивается в руках группы некото–рых лиц и осуществляется по установленным правилам. При–мерно так же, как появляются ремесленники, земледельцы, купцы и т. д., появляются стражи (воины, полицейские), ко–торые призваны оберегать жизнь и собственность людей как от их взаимных посягательств, так и от внешних врагов.

Безопасность человека в первобытном обществе является делом всего рода: здесь каждый взрослый мужчина – воин. Право кровной мести всеми признается, и каждый сородич в соответствии с определенным обычаем и очередностью вос–принимает ее как свою неотъемлемую обязанность.

Но с появлением государства безопасность делается обя–занностью особой структуры, которая является монопольным держателем права на насилие. Принцип «не убий», рассмо–тренный в конкретном историческом содержании, как раз был направлен на то, чтобы изъять право насилия у самого населения (соплеменников) и передать его государству. Он прежде всего был призван блокировать действия требующих справедливого возмездия людей, гарантировать в обмен то, что государство накажет и защитит.

В государстве насилие институционализируется. Это нельзя понимать так, будто талион не был социальным инс–титутом. Талион тоже являлся нормативной системой, но он проводился в результате спонтанных действий заинтересо–ванных лиц.

Хотя это и был детально разработанный обычай с целью обеспечивать принцип эквивалента в разнообразных обстоя–тельствах, тем не менее каждый член первобытного коллекти–ва имел право его объяснения и безусловную обязанность ис–полнения. В государстве все проходит иначе.

Здесь право насилия оформлено законодательно. Законы вырабатываются по-иному, чем обычай, более элитарным пу–тем. Для каждого случая применения насилия закон учрежда–ется в результате особой процедуры, предполагающей объек–тивное, всесторонне взвешенное расследование и обсуждение Насилие, которое практикует государство, основывается на аргументах разумных и характеризуется беспристрастно–стью, таким образом, оно достигает по сравнению с талионом качественно более высокого уровня институционализации Государство сделало также еще один важный шаг в ограниче–нии насилия.

В государстве насилие часто заменяется угрозой насилия Немецкий исследователь Р. Шпееман в своей работе «Мо–раль и насилие» выделяет три типа воздействия одного чело–века на другого:

1) собственно насилие;

3) общественная власть.

Насилие является физическим воздействием. Речь является воздействием на мотивацию. Общественная власть предста–вляет собой действие на обстоятельства жизни, которые опре–деляют поведение. Это обстоятельство – принуждение к мо–тивам. Так действует, в частности, государство в тот момент, когда оно поощряет или ограничивает деторождаемость в об–ществе с помощью политики налогов. По отношению к обще–ственной власти насилие и речь выступают как первичные способы воздействия человека на человека.

Предметом спора был и остается вопрос, как квалифици–ровать третий способ воздействия, который в опыте современ–ных обществ является главным. Аристотель выделял его в сво–еобразный разряд.

Вместе с непроизвольными действиями, реализуемыми че–ловеком не по своей воле, и произвольными действиями, в ко–торых он осуществляет свои желания, Аристотель выделял особый класс смешанных действий, которые человек произ–водит сам, по своей воле, но под строгим давлением обстоя–тельств, когда их альтернативой становится нечто более худ–шее, чем сами эти действия, в крайнем случае – смерть.

Таково, в частности, поведение человека, который совер–шает что-то постыдное по требованию тирана, чтобы спасти близких, или поведение купцов, которые выбрасывают во вре–мя шторма за борт свое имущество, чтобы не затонул корабль. Т. Гоббс утверждал, что подобные действия необходимо считать добровольными, свободными, так как у человека остается вы–бор, хотя он и весьма зауженный; страх смерти невозможно отождествлять с самой смертью.

Многие теоретики ненасилия в наше время, напротив, придерживаются взгляда, сообразно которому эти действия необходимо свести к подневольным. По их мнению, угроза насилием сама может являться насилием.

Если используемое государством насилие рассматривать само по себе, как конечное состояние и постоянное условие существования человека, то оно не может не вызвать отрица–тельной нравственной оценки.

Каким бы законным, институционально оформленным и предельно осторожным государственное насилие ни было, оно остается насилием – и в этом смысле оно прямо противо–положно нравственности. Вместе с тем все отмеченные свой–ства могут быть интерпретированы как факторы, которые придают насилию размах. Монополия на насилие может при–вести к его избыточности. Институциональность насилия придает ему анонимность и притупляет его восприятие.

Возможность косвенного использования насилия (мани–пулирование сознанием, скрытая эксплуатация и т. п.) расши–ряет сферу его применения. Отношение к государственному насилию может быть и иным, если рассматривать его в исто–рическом развитии и учитывать, что в отношении к насилию был догосударственный период и будет постгосударственный.

Государственное насилие, как и предшествовавший ему та–лион, не является формой насилия, а становится лишь фор–мой ограничения насилия, этапом на пути его преодоления. Монополия на насилие ограничивает его источник до разме–ров, которые дают возможность обществу осуществлять целе–направленный контроль над ним.

Институционализация насилия включает его в простран–ство действий, законность которых сходится с разумной обос–нованностью. Косвенные формы насилия – свидетельство то–го, что оно в своей эффективности может быть замещено другими средствами.

Государственное насилие является не просто ограничением насилия. Это такое его ограничение, которое создает предпо–сылки для решительного преодоления и перехода к принци–пиально ненасильственному общественному устройству.

Начинать говорить об этической стороне насилия и ненасилия в отдельном контексте не вижу смысла.… Исследуя примеры из истории, экономики, политики или жизненных ситуаций - я определенно убедилась в том, что два этих понятия имеют очень тесную связь: одно порождает другое, либо одно является следствием другого. Таким образом, насилие и ненасилие можно интерпретировать как различные ступени, стадии единого процесса.

Насилие и ненасилие как способ принуждения либо созидания, в той или иной степени, присуще любому историческому периоду. Степень значимости этих понятий зависел от того, какими этическими нормами руководствовалось человечество. Так, например, в древней Спарте государство контролировало воспитание детей с момента их рождения. Старейшины осматривали новорожденных и только здоровых, по их мнению, детишек, передавали обратно отцу. Слабые и больные дети уничтожались, по преданию их бросали в Тайгетскую пропасть. А объяснялось это тем, что таким образом спартанцы избавлялись от «дурной крови» в роду. Если спроецировать данный факт в наше время, то отношение к больным детям кардинально изменилось. Так, ребенка рожденного весом от 500 граммов врачи спасают, а «донашивают» в инкубаторах. Здесь, в первом случае дети являются объектом насилия, а во втором - ненасилия.

Историческая личность, президент США Ф.Д. Рузвельт, во время своего правления явился инициатором насилия и ненасилия. В двадцатых годах прошлого столетия, наблюдался повышенный рост объемов промышленности и торговли в Америке. Однако, в обществе была существенная проблема - не хватало средств для обращения, был истощен золотой запас страны. В результате в октябре 1929 года разразился кризис, получивший название «Великая депрессия». Обанкротились свыше двух тысяч банков. В 1932 году на президентский выборах одержала победу Демократическая партия, во главе которой стоял Рузвельт. Он предложил стране серию реформ, которую назвал «Новым курсом». Реформы касались многих аспектов, например, изъятие золота у населения. Вводился специальный указ, согласно которому, всем гражданам США необходимо было сдавать в пользу государства золотые запасы на сумму свыше 100$. Казалось бы, это - насилие, так оно и есть, но это решение, в купе с другими, увеличило золотой потенциал страны и привело к стабилизации экономики.

В наше время эти два понятия имеют особую актуальность. Рост насилия сейчас является доминирующей тенденцией для всего мира в целом, и значительно опережает стремление к принципам ненасильственного мира. Возникновение войн в мире, искусственное распространение болезней, экономические дефолты, девальвации национальных валют, снижение уровня жизни порождает неудовлетворенность, озлобленность, пессимизм. Человечество вступило в полосу опасностей, стало заложником созданных им же самим средств разрушения. Поэтому философия ненасилия, на сегодняшний день, имеет в наибольшей степени, актуальный исторический смысл. Ненасилие представляет, прежде всего, перед собой борьбу против зла и несправедливости, направляемую силой любви, правды, справедливости, за гармонизацию отношений в собственной душе и в мире, чтобы противостоять страшным силам зла.

Но, чрезмерная либерализация (ее можно рассматривать как акт ненасилия), расширение прав и свобод граждан страны, как показала современная история, может привести к необратимым последствиям, актам насилия и к хаосу. Ярким примером могут служить события на Болотной площади в России, парад националистов с гитлеровской свастикой, братоубийственная война на Украине.

«О времена, о нравы…».

насилие этический либерализация

Этика: конспект лекций Аникин Даниил Александрович

1. Понятие насилия и ненасилия

2) предварительный взаимный договор, например: сила закона и законных властителей;

3) насилие как типичный случай: власть оккупанта, на–сильника, завоевателя.

В понятии насилия существенными являются два момента

1) то, что одна воля прерывает другую волю или подчиня–ет ее себе;

2) то, что это реализовывается путем внешнеограничиваю-щего воздействия, физической силы.

1) полный отказ от монополии на истину, готовность к из–менениям, диалогу или компромиссу;

Таким образом, перед лицом воинствующей несправедли–вости возможны три линии поведения:

1) пассивная покорность;

2) насильственное сопротивление;

3) ненасильственное сопротивление.

Из книги Нет времени автора Крылов Константин Анатольевич

Из книги Россия и Европа автора Данилевский Николай Яковлевич

Из книги Этика автора Зубанова Светлана Геннадиевна

44. Понятие насилия Понятие насилия, как и само это слово, имеет, несомненно, негативный эмоционально-нравственный оттенок. В большинстве философских и религиозных моральных учений насилие отождествляется со злом. Решительный запрет на него «не убий» обозначает

Из книги Общая социология автора Горбунова Марина Юрьевна

45. Понятие ненасилия Понятие насилия имеет очень конкретное и строгое содержание, его невозможно отождествлять со всякой формой принуждения.И как бы дурно ни было насилие, оно все же лучше безропотности и трусости. Насилие считают оправданным как противонасилие.

Из книги Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии автора Медведева Ирина Яковлевна

21. Понятие культуры Культура – многообразное понятие. Этот научный термин появился в Древнем Риме, где слово «cultura» обозначало возделывание земли, воспитание, образование. При частом употреблении это слово утратило свой первоначальный смысл и стало обозначать самые

Из книги Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии автора Банников Константин Леонардович

Из книги Метаморфозы музыкального инструментария:неофилософия народно-инструментального искусства XXI века автора Варламов Дмитрий Иванович

Из книги Политэкономия соцреализма автора Добренко Евгений

Научное понятие Строить научную теорию на предшествующем опыте вовсе не означает следовать в русле проложенного направления. Без анализа предшествующего опыта нельзя начинать строительства нового. Но опыт бывает и позитивный, и негативный; в последнем случае

Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.

2 НАДЗИРАТЬ – НАКАЗЫВАТЬ – НАДЗИРАТЬ: СОЦРЕАЛИЗМ КАК ПРИБАВОЧНЫЙ ПРОДУКТ НАСИЛИЯ Природа своего не узнает лица… Осип Мандельштам От «Второй природы» к «Второй реальности»В основе советской идеологической модели лежала двойственность самого советского

Из книги Паралогии [Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920-2000 годов] автора Липовецкий Марк Наумович

Методы насилия и принуждения Как пишет В.О. Ключевский, Петр не очень внимательно вникал в политические порядки и общепринятые нравы Запада, но, конечно, знал, что европейские народы не воспитываются батогами и пытками. Петр также знал и о своем недостаточном политическом

Из книги Коллективная чувственность. Теории и практики левого авангарда автора Чубаров Игорь М.

Глава восемнадцатая. Театр насилия в обществе спектакля («Новая драма» и братья

Из книги Толерантность. От истории понятия к современным социокультурным смыслам. Учебное пособие автора Бакулина Светлана Дмитриевна

Мимесис насилия и жертвенность текста: позиция Рене Жирара Как у вас обстоят дела с «козлами отпущения»? Рене Жирар Концепция насилия Рене Жирара исходит из важного в пределах нашей проблематики понятия миметического кризиса, связанного с утратой баланса уподоблений

Из книги Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) автора Зеленин Александр

Основные принципы педагогики ненасилия и педагогики сотрудничества Принцип целенаправленности. Воспитание толерантности требует четкого осознания целесообразности педагогических воздействий, четкого определения цели педагогом. Однако формирование данного

Из книги Женщина и церковь. Постановка проблемы автора Толстова Светлана

1. Понятие прецедентности Имена, факты, события, цитаты, аллюзии, реминисценции, перифразы – необходимые и даже обязательные элементы публицистического текста. Они «размечают» смысловое поле, в котором совершается диалог с читателем журналиста или любого индивида, чье

Из книги Машины зашумевшего времени [Как советский монтаж стал методом неофициальной культуры] автора Кукулин Илья Владимирович

Церковь и проблема насилия Раскрытие идеи этой книги было бы неполным, если не коснуться такой тяжелой и актуальной темы, как насилие. Можно определить это понятие как физическое, психическое, эмоциональное, сексуальное, экономическое воздействие одной, властной

Из книги автора

Советский монтаж как рефлексия исторического насилия Нарастающее влияние монтажной стилистики на советскую культуру не было прямо обусловлено вмешательством властей или партийных идеологов. Авангард и модернизм на протяжении 1920-х годов все больше теряли

Вопрос о сопротивлении злу и применении насилия - коренной вопрос XX в. - века, в котором было много войн и преступлений. Должен ли человек сопротивляться злу, применяя насилие, - это гамлетовский вопрос «Быть или не быть?». Конечно, речь идет именно о сопротивлении силой злу, потому что кто же из насильников, будь то мелкий бандит или стоящий у власти и рвущийся к ней, признается, что ему нужна власть любой ценой и он ни перед чем не остановится ради удовлетворения своих желаний? Император Калигула сожалел, что у римского народа нет одной шеи, по которой он мог бы ударить топором, но сейчас мы рассматриваем это как патологический случай.

Можно полагать, что применение насилия оправдано благородной и великой целью, но что считать таковой? Н. Макиавелли называл великим эгоистическое желание захватить власть. Отсюда шаг до оправдания насилия на том основании, что ради высокой цели все средства хороши, а без насилия она неосуществима. Легко оправдывать насилие борьбой со злом - так всегда делали, выдавая насилие за добро.

А может ли насилие в принципе быть добрым? Консерватор скажет, что, когда зло угрожает нормальному существованию человека и государства, сопротивление физической силой вполне оправдано. Революционер скажет, по Марксу, что насилие - повивальная бабка истории, а разве акушерка поступает плохо, помогая родам? Русский ученый и анархист П.А. Кропоткин утверждал, что человечество признало за народовольцами право на убийство Александра II, «потому что оно почувствовало, что ни за какие миллионы в мире Перовская и ее друзья не согласились бы сами стать самодержцами и тиранами на царское место... Право прибегать к силе человечество признает за теми, кто завоевал это право. Для того чтобы акт насилия произвел глубокое впечатление на умы, нужно всегда завоевать это право ценой своего прошлого» . Объяснение, как в античной этике: добро есть то, что делает добродетельный человек. Но а если он только притворяется добродетельным или был таковым только до данного момента? Кропоткин ничего не говорит о состоянии души человека, присвоившего себе право на насилие. Не гибнет ли она, давая в то же время право Александру III на убийство покушавшихся, после чего страдает душа новых убийц, и т.д.?

В романе Ч. Айтматова «Плаха» есть такая притча. Красный разведчик проникает в отряд басмачей с целью ликвидировать его.

Ночью ему удается ликвидировать всех, но последнюю пулю он оставляет для себя. Смысл притчи в том, что только самоубийство убийцы спасает от эскалации зла. Для революционера, утверждал Л. Андреев в романе «Сашка Жигулев», важно не захватить власть, а умереть.

«Обман состоит в ложном убеждении, что жизнь наша может быть обеспечена нашей борьбой с другими людьми», - писал Л.Н. Толстой в «Круге чтения». - Поколения за поколениями мы трудимся над обеспечением своей жизни посредством насилия и упрочения своей собственности. Счастье нашей жизни представляется нам в наибольшей власти и наибольшей собственности» , тогда как на самом деле условиями счастья являются связь с природой, труд, семья, здоровье, свободное, любовное общение с людьми.

«Живя без отпора другим, люди будут счастливее» . Чем более развит человек духовно, тем большие нравственные мучения он испытывает, совершая насильственные действия, даже если его награждают за это орденами и премиями. Тут возникает проблема, которая и дает основания оправдывать революционные действия: в карательные органы государства идут люди, которые в силу своей нравственной тупости неспособны считать свое насилие злом.

«Для непробудившегося человека государственная власть - это некоторые священные учреждения, составляющие органы живого тела, необходимое условие жизни людей. Для пробудившегося человека - это люди очень заблудшие, приписывающие себе какое- то фантастическое значение, не имеющее никакого разумного оправдания, и посредством насилия приводящие свои желания в исполнение... Для пробудившегося человека нет того, что называется государством... Насилие государственное уничтожится не внешними средствами, а только сознанием пробудившихся к истине людей». Отрицание государства Толстой выводит из нарушения им евангельской заповеди «за зло не плати злом, а то зло вернется к тебе еще злее» . «Если бы человечество следовало учению Христа, люди не убивали бы друг друга» . Взгляды Толстого являются нравственной максимой, до осуществления которой далеко как до звезды небесной. Толстой понимал, что говорит об идеале, «а идеал только тогда идеал, когда осуществление его возможно только в идее» .

Толстой думал о душе человека и отверг насилие. П.А. Кропоткин и идеолог «белого» движения И.А. Ильин думали о прогрессе и судьбе общества и признали необходимость насилия. И.А. Ильин рассмотрел вопрос о сопротивлении злу очень тщательно. «Этот вопрос надо поставить и разрешить философически, как вопрос, требующий зрелого духовного опыта, продуманной постановки и беспристрастного решения». «Беспочвенно и бесплодно решать вопрос о зле, не имея в опыте подлинного зла; а нашему поколению опыт зла дан с особенной силой, впервые как никогда раньше». Эти строки опубликованы в 1925 г., а с тех пор опыт существенно расширился.

Ильин пишет, что «постановка проблемы о допустимости борьбы со злом посредством физического сопротивления требует от философа прежде всего наличности верного духовного опыта в восприятии переживания зла, любви и воли и, далее, - нравственности и религиозности» . Ильин сформулировал несколько оснований, разрешающих сопротивление злу физической силой. Во-первых, это должно быть настоящее зло, а не подобие его, не заблуждение, не слабость. Во-вторых, оно должно быть правильно воспринято испытывающим его. В-третьих, сопротивляющийся злу должен иметь подлинную любовь к добру. В-четвертых, необходимо волевое отношение к мировому процессу. И в-пятых, внутреннее самозаставле- ние и психологическое понуждение оказываются бессильными удержать человека от злодеяния. «Таковы основные условия правильной постановки этой проблемы: подлинная данность подлинного зла; наличность его верного восприятия; сила любви в вопрошающей душе; сила воли в исследующей и отвечающей душе; и, наконец, практическая необходимость пресечения» .

Это не значит, что цель оправдывает средства. Путь силы и меча «обязательный и в то же время неправедный» . «Возможность положений, неизбежно ведущих к противоречию между благой целью и несовершенным средством, есть нравственная трагедия человека». «Сопротивление злу силою и мечом допустимо не тогда, когда оно возможно, а когда оно необходимо», т.е. когда все средства духовного воздействия оказались исчерпанными и остаются две возможности: «или потакающее бездействие, или физическое сопротивление» . В первом случае человек терпит физические лишения от зла, но у него нет оснований испытывать угрызения совести, потому что он сам не совершил ничего плохого. Во втором случае он, быть может, сохраняет свое тело, но не может не испытывать мучений совести, как всегда бывает, когда совершаешь нехороший поступок. Не исключено, что человек получит одобрение своих близких, даже целой нации, будет награжден и отмечен, и будет считаться, что с точки зрения общественной морали он поступил справедливо; но если он действительно, как предполагается, любит добро, он не может не переживать. Насилие может быть высоко оценено на уровне рода, нации, но оно не имеет нравственных оправданий на уровне души, и если человек действительно прогрессирует как личность, идеалом, к которому он стремится, является ненасилие.

Интересен диалог в романе Д.С. Мережковского «14 декабря» между декабристами Голицыным и Оболенским. «Говорите прямо, надо убивать или не надо? - Надо. - И можно? - Нет, нельзя. - Нельзя и надо вместе? - Да, вместе. - Да ведь это значит рассудка лишиться?» . В этом диалоге присутствует объяснение восстания декабристов как ненасильственного движения, в то время как многим непонятно, почему декабристы вышли на Сенатскую площадь и бездействовали.

По Кропоткину, насилие может быть полезно для общества, когда народ сопротивляется против нашествия или борется с тиранией. Насилие может быть социально необходимо, оправдано моралью данного общества, если ведет к его спасению, но не может быть нравственно оправдано, по крайней мере потому, что ведет к омертвлению души применившего его. Маркс говорил, что революционеры-заговорщики становятся похожи на тех, с кем борются. В лучшем случае насилие - самопожертвование души.

Наиболее резко вопрос ставится так: что человеку дороже - родина, жизнь близких, своя жизнь или собственная душа? У человека есть долг перед родиной, родными и своею душой. Если выбирается душа, человек отказывается от насилия - и это не равнодушие и не трусость. Оправдывая с позиций социальной справедливости и взаимопомощи применение насилия, Кропоткин спрашивал: «Не представляет ли пассивное отношение к злу преступной трусости? Не прав ли Зенд-Авеста, когда утверждает, что активная борьба против злого Аримана - первое условие добродетели?»

Сторонников ненасилия объявляли слабыми, наивными, безвольными, эгоцентричными, а сторонников насилия - порочными, подкупными, своекорыстными и лицемерами. Примечательно, что эгоцентризм и своекорыстие, в сущности, одно и то же. Сторонники ненасилия «снимают с души общественные и гражданские обязанности», но душа тоже немало значит.

Человек, стремящийся к нравственному совершенству, не может браться за меч, не сходя со своего пути, потому что насилие - всегда зло, «произвольное, необоснованное заставление, исходящее из злой души и направляющее на зло» . Ильин спрашивает: должен ли я «вмешаться и пресечь злодейство физическим сопротивлением, идя сознательно на опасность, страдание, смерть и, может быть, даже на умаление и искажение моей личной праведности?» Каждый решает сам, что важнее: удовлетворение требованиям общественной морали или индивидуальное нравственное самосовершенствование, доброта души или процветание рода, нации, нравственный идеал или социальная справедливость, которую, впрочем, отнюдь не приближают, принимая зло на душу.

Общественная мораль ближе к праву, чем к индивидуальной нравственности, соглашается на этический минимум и не брезгует насилием. И возникает желание перескочить через правовое государство к идеалу безвластия и через общественную мораль - к нравственному идеалу. Но тот, чей взор устремлен только к горизонту, не смотрит под ноги и постоянно спотыкается. Нельзя требовать идеального поведения от всех. Ильин предостерегал от излишней уми- ленности и сосредоточенности на чувстве любви. Сопротивление злу насилием остается нормой, за которой брезжит идеал ненасилия и безвластия, но путь к нему бесконечен и пролегает через нормы общественной морали.

Толстой не отрицал абсолютно насилие в данный момент, он отрицал его в будущем. «Может быть, что для прежнего состояния людей было нужно государственное насилие, может быть оно нужно еще и теперь, но люди не могут не видеть, не предвидеть того состояния, при котором насилие может только мешать мирной жизни людей. А, видя и предвидя это, люди не могут не стремиться к осуществлению такого порядка. Средство осуществления этого порядка есть внутреннее совершенствование и неучастие в насилии» .

С этим почти соглашается Ильин, когда пишет: «Отвергающие путь меча настаивают на том, что путь меча есть неправедный путь.

Это верно - в смысле абсолютной нравственной оценки; это неверно - в смысле указания практического исхода» . Два отличающихся между собой вывода относятся к двум разным уровням: реальному и идеальному. Ильин вынужден признать: «путь меча есть неправедный путь» , вставая на него, человек соглашается на «духовный компромисс» и приемлет «вину своего решения». Это подвиг. «Подвиг здесь не только в ведении самой борьбы, но и в том духовном напряжении, которое необходимо для открытого и выдержанного приятия возможной вины. Напряжение духа нужно здесь не только для того, чтобы убить злодея, но и для того, чтобы вынести свой поступок и пронести через жизнь совершенное дело, не роняя своего поступка малодушным отречением от его необходимости, но и не идеализируя его нравственного содержания» .

Зло - государство, препятствующее равноправию и справедливости в обществе; для его уничтожения революционным путем необходимо насилие, считал Кропоткин. Признание принципа равноправия всех людей и справедливости как высшего начала, присущего разуму, заставляло Кропоткина отрицать государство как орган власти, стоящий над людьми. «Люди остаются людьми - вы не можете облечь одного человека непререкаемой властью над другими, не испортив этого человека»"". «Люди.лучше учреждений» . Государственный «закон чаще извращал чувство справедливости, чем развивал его». Люди не равны - и отсюда неравенство социальное, закрепляемое в государстве, что ведет к еще большему неравенству людей, оправдывая, по Кропоткину, революционное насилие.

Зло - революция, уничтожающая государство; необходимо насилие для обеспечения нормального существования государства, считал Ильин. Для сопротивления злу нужно, по Ильину, любить тот объект, за который ты борешься. Но что делать, если, как писал Бердяев, ссылаясь на западников и славянофилов, Леонтьева и Бакунина, «русские не любят государства и не склонны считать его своим, они либо бунтуют против государства, или покорно несут его гнет» . Значит, по критерию Ильина, сопротивление злу оправдано только для небольшой части русского общества.

Одна из причин краха коммунистической идеологии в России объясняется тем, что насилием не приведешь людей к счастью, уничтожением миллионов не построишь идеального общества. Если жизнь подвергается опасности, можно применять насилие в качестве самозащиты, но не для насильственного переустройства общества. Относительно государства можно сказать, что для нормального функционирования современного общества нужна и государственная сила, и революционное стремление к преодолению недостатков в обществе, и духовный идеал ненасильственного мира.

Толстой считал, что злом является и государство, и революция как две формы насилия. Опасность уничтожения человечества и планеты, возникшая в наше время, дает новый, весьма весомый аргумент в пользу его проповеди ненасилия. Перед Ильиным и Кропоткиным не стоял вопрос, выживет ли в соревновании силой победитель. В будущей глобальной войне, которая может разразиться в любой момент, погибнут все.

Предполагая, что условия Ильина относительно реальности зла, наличия любви и воли правильны и соблюдаются, как все-таки сделать так, чтобы не было ущерба ни физическому миру, ни душе? Выход, как показывает практика XX в., в ненасильственном сопротивлении злу. Непротивление злу насилием прекрасно уживается и с гражданским неповиновением, и с акциями ненасильственного сопротивления. Странного тут ничего нет. Если мы отказываемся от одного вида деятельности, тем большая вероятность, что выберем другие. Поэтому-то столь последовательные сторонники ненасилия М. Ганди и М.Л. Кинг оказались способны повести за собой миллионы людей. Их мужество вместе с политической активностью обеспечило им большое число приверженцев. Ограничение в способах борьбы не ослабило их. Выяснилось, что этот подход оказался столь успешным, что их противникам не помогло и насилие. В конечном счете, несмотря на гибель Ганди и Кинга от рук убийц, победа осталась за ними, что еще раз подтвердило, что самоограничение в средствах не ведет фатально к поражению, а ненасилие - единственный путь к обретению истины, любви и добра.

У ненасилия глубокие корни. В индийской культуре принцип ахимсы , в отличие от христианского «непротивления злу», распространяется и на животных, в которых тоже, по мнению индийцев, может перейти душа человека в своих следующих воплощениях. По отношению к ненасилию диапазон древнеиндийских взглядов простирается от последовательной ахимсы джайнистов до оправдания насилия «Бхагавад-Гитой». А по отношению к страданию вообще - от понимания его как своеобразной школы жизни (что получило обоснование у Вивекананды) до стремления как можно скорее кардинально преодолеть его, отказавшись от цепи перевоплощений (у буддистов). Что насилие - зло, не вызывает сомнений, а вот страдание - если и зло, то отнюдь не всегда - и меньшее, чем насилие (лучше страдать самому, чем заставлять страдать других).

Разрыв «Бхагавад-Гиты» и ахимсы - это разрыв между идеалом и реальной жизнью, который существует всегда. «Ахимса - всеобъемлющий принцип. Все мы - слабые смертные, пребывающие в пламени химсы. Пословица, гласящая, что живое живет за счет живого, таит в себе глубокий смысл. Человек не может ни минуты без того, чтобы сознательно или бессознательно не совершать внешней химсы. Уже сам факт, что он живет - ест, пьет и двигается, - неизбежно влечет за собой химсу, т.е. разрушение жизни, пусть даже самое незначительное. Поэтому приверженец ахимсы будет преданным своей вере только в том случае, если в основе всех его поступков лежит сострадание, если он старается избежать уничтожения даже мельчайших существ, пытается спасти их и таким образом постоянно стремится высвободиться из смертельных тисков химсы. Он будет становиться все воздержаннее, сострадательнее, хотя никогда полностью не освободится от внешней химсы»". Действие невозможно без греха, но результатом деятельности должно быть добро, а это случится, если идеал всегда будет находиться перед глазами.

Вопрос о насилии и ненасилии является одним из основных в разделе социологии, называемом социальной конфликтологией. Конфликт определяют как такое поведение, которое влечет за собой борьбу между противоположными сторонами из-за дефицитных ресурсов и включает в себя попытки нейтрализовать, причинить вред или устранить противника. Одна из основных точек зрения на конфликт рассматривает его как неизбежный результат внутренней противоречивости человека и общественного устройства.

Отношение господства и борьба между людьми за власть и материальные ресурсы создают объективные условия для возникновения конфликта. Основанием конфликта является дифференциация общества. Если последняя растет, то и потенциал конфликта нарастает. Это приводит к социальным взрывам и стремлению предотвратить их.

Конфликты можно разделить на личные и общественные. Первые возникают из столкновения интересов отдельных людей. Вторые - результат взаимодействия личности и общества, социальных групп между собой. Также существуют экологические конфликты как конфликты с природной средой.

Выделяют три стадии развития конфликта: предконфликтную, на которой накапливаются противоречия между будущими участниками конфликта; конфликтную, на которой происходит столкновение противоборствующих сторон, и постконфликтную, на которой фиксируются меры, примиряющие участников конфликта.

Конфликты не всегда ведут к разрушению социальной системы. Они могут служить сохранению и укреплению социального целого и составляющих его частей. Такие конфликты называются позитивными в отличие от негативных, ведущих к распаду общества.

Название конфликта позитивным может вызвать недоумение. Сколько сил, здоровья, энергии уносят ссоры, к каким они приводят переживаниям, слезам, ненависти! О каком позитиве может идти речь? Однако негативный характер конфликта связан с тем, что он, как правило, протекает стихийно, без соблюдения правил, которые давно известны в обычаях народов и философии.

Древнегреческий философ Сократ считал, что именно спор по определенным правилам ведет к обретению истины, а так как нахождение истины - цель философии, стало быть, метод спора (диалектика) является основным методом философии. Сократ полагал, что спорить надо так, чтобы путем последовательных рациональных шагов мысли оппонент сам приходил к истине, поскольку истину нельзя внушить, а можно только самостоятельно открыть для себя.

Суть сократова метода состоит в том, что два человека, имеющих противоположные точки зрения, высказывают друг другу свои взгляды и при этом задают уточняющие позицию другого вопросы. Постепенно они приходят к выводу, что на самом деле конфликт есть результат недостаточного понимания взглядов другого, да и своих собственных. На глубинном уровне общения оказывается, что спорящие думают одинаково, и это будет их общей истиной. Метод диалога Сократа является одной из форм позитивного конфликта, поскольку способствует улучшению взаимопонимания сторон.

Для того чтобы конфликт был позитивным, необходимо преодолеть его стихийность, упорядочить и сделать социально контролируемым. Такой конфликт превращается из разрушительного (неконструктивного) в созидательный (конструктивный ). Социально регулируемый конфликт не тормозит, а стимулирует позитивные изменения.

«Навык первый: установите основные правила.

Определение. Вначале возьмите обязательство слушать и учиться со взаимным уважением. Обратите внимание, согласны ли другие действовать с учетом этой договоренности...

? быть открытым и готовым учиться чему-то из точек зрения друг друга;
? быть готовым слушать и справедливо делить отведенное время;
? пытаться использовать ясный недвусмысленный язык и избегать преувеличений;
? не подавлять самому и не позволять другим подавлять вас.

Навык второй: слушайте с сопереживанием.

Определение. Слушать другого человека с пристальным вниманием, не думая о том, согласны вы или не согласны с его или ее убеждениями, идеями или установками. Постарайтесь поставить себя на место другого человека...

Навык третий: повторяйте с пониманием.

Определение. Объясняйте собеседнику то, как вы поняли его слова без высказывания своего мнения или суждения. Потом уточните, что вы упустили и что нужно исправить, с тем чтобы достичь полного понимания:

? вы демонстрируете вашу готовность внимательно слушать. Это часто помогает приобрести уважение оппонента, который признателен вам за попытку понять его или ее точку зрения;
? вы удостоверяетесь, что обе стороны действительно говорят об одних и тех же вещах. Если не слушать и не повторять услышанное другому, вы не можете быть уверены, что вы оба действительно говорите об одном и том же предмете;
? вы даете другому человеку возможность услышать и поразмыслить над собственными убеждениями, высказанными ему (ей) оппонентом. Эта обратная связь дает ему возможность достичь нового уровня понимания;
? вы поощряете другого человека прояснить некоторые двусмысленности или ошибки в вашем воспроизведении и, вследствие этого, получить удовлетворение от знания того, что его или ее точно поняли.

Навык четвертый: говорите свою правду.

Определение. Выражайте свою точку зрения и как защитник того, что вы считаете правдой и как эмпирик, ищущий новые факты и более глубокое понимание проблемы» .

Какие существуют методы сглаживания и преодоления конфликтов, применимые на различных социальных уровнях - от межличностного до государственного? Во-первых, нужно определить истинные причины конфликта. Во-вторых, необходима локализация конфликта, т.е. ограничение его той узкой сферой, в которой обнаружились противоречия сторон (не говори: «Ты всегда был таким», «Да и родители у тебя такие же» и т.д.). В-третьих, рационализация конфликта, т.е. ясное и четкое формулирование позиции сторон. В-чет- вертых, стремление понять оппонента при благожелательном к нему отношении (вспомним, что излишне эмоциональное восприятие ведет к обострению конфликта). В-пятых, использование мнения окружающих в качестве третейских судей. Эти методы можно считать этапами разрешения конфликта).

Конфликты могут различаться по степени остроты. Причины обострения конфликта можно суммировать следующим образом.

Острота конфликта

1. Чем больше условий, вызывающих возникновение конфликта, тем он острее.
2. Чем больше эмоций вызывает конфликт у тех, кто в нем участвует, тем острее сам конфликт.

A. Чем выше была раньше степень причастности групп к конфликту, тем сильнее они вовлечены в него эмоционально.