В концепции фрейда культура формирует механизм. Психоаналитические концепции культуры

Зигмунд Фрейд (1856–1939) – психиатр, психолог и философ, создатель теории психоанализа. Учение Фрейда основывается на исследовании феноменов сознательного и бессознательного и конфликта между ними.

Культуру Фрейд трактует как "сумму человеческих достижений и институций, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и регулированию взаимоотношений между людьми". Первыми подлинно культурными деяниями, по мнению Фрейда, были: 1) укрощение огня; 2) постройка жилища; 3) изобретение орудий труда, благодаря которым человек получил возможность резко уменьшить свою зависимость от природы. Фрейд отмечает: "Та или иная страна достигла высот культуры, если в ней все, что касается использования человеком земли и защиты от сил природы… обращено на пользу человека. В такой стране реки, грозящие наводнениями, урегулированы в своем течении, а их воды отведены через каналы в те места, где в них есть нужда. Почва тщательно возделана и засеяна растениями, для произрастания которых она пригодна, ископаемые богатства исправно подаются на-гора и перерабатываются в требуемые аппараты и орудия. Средств сообщений много, они быстры и надежны, дикие и опасные животные уничтожены, а разведение прирученных домашних животных процветает".

К числу конституирующих характеристик культуры Фрейд относит чистоплотность, красоту и порядок, наличие уважительного отношения к высшим формам психической деятельности, интеллекту, к достижениям науки и искусства. Особо Фрейд подчеркивает, что в стране с высокой культурой непременно должна быть развита философия и существовать интенсивная религиозная жизнь. Но самой важной чертой культурного общества автор полагает наличие определенного типа отношений между людьми, которые базируются на признании принципа равноправия и взаимозависимости людей друг от друга.

"Совместная человеческая жизнь становится возможной только тогда, когда образуется некое большинство, более сильное, чем каждый в отдельности, и стойкое в своем противостоянии внешним воздействиям. Власть такого коллектива тогда тождественна власти отдельного человека, которая осуждается как грубая сила. Эта замена власти отдельного человека властью коллектива и есть решающий шаг по пути культуры. Сущность такого шага заключается в том, что члены коллектива ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения, в то время как отдельный человек не признает этих рамок".

По его мнению, культура имеет двоякое значение: с одной стороны, налагает запреты на подсознательные влечения и создает механизм охраны этих запретов; с другой стороны, средствами искусства, религии и т. п. смягчает тяжесть этих запретов, порождая компенсаторные иллюзии. Фрейд выделяет такие цели культуры, как защита человека от природы и урегулирование отношений между людьми. В понятие культуры автор включает всю сумму достижений и институций, отличающих жизнь человека от жизни его предков из животного мира. Также как и Ницше, Фрейд видит причины внутриличностных конфликтов, комплексов и чувства вины, характерных для людей, в противоречии между культурными нормами и желаниями. Культура подавляет свободный внутренний мир личности и опирается на отказ человека от удовлетворения естественных желаний, а эта неудовлетворенность, в свою очередь, является главной предпосылкой культурогенеза, так как нерастраченная энергия в итоге сублимируется в сфере науки, искусства и т. д. "Сублимация первичных признаков, – пишет Фрейд, – особенно ярко выраженная черта культурного развития, она дает возможность высшим формам психической деятельности – научной, художественной и идеологической – играть в культурной жизни столь значительную роль". С точки зрения психоанализа вся современная западная культура имеет оттенок болезненности, гибельности, поскольку создается сексуально неудовлетворенными людьми, вынужденными искать выход для собственного либидо.

До Фрейда неосознанное рассматривалось как нечто, сформированное в сознании, а потом вытесненное из него. Фрейд же придал бессознательному новый статус, назвав его самостоятельным, не зависящим от сознания безличным началом человеческой души, которое активно вмешивается в жизнь человека. Это начало – "Оно" – имеет чисто природное происхождение, в нем сосредоточены все первичные влечения человека (сексуальные, созидательные, витальные, называемые Эрос , или либидо , и разрушительные, эсхатологические – Танатос ). "Оно" в человеке постоянно борется с другим началом – "Я" (Ego), которое относится к сфере сознательного. "Я" руководствуется принципом реальности, а "Оно" – удовольствия, "Я" выступает медиатором между культурной и природной реальностями. Фрейд говорит о "хитрости бессознательного", маскирующего природные влечения под сознательные акты. Разум и культура достигают цели подчинения "Оно" путем перемещения (сублимации), т. е. использования сексуально-биологической энергии "Оно" в своих интересах. То есть, по Фрейду, занятие наукой, искусством, политикой для людей – способ реализации бессознательных импульсов в измененной форме.

Для контроля над энергией "Оно" культуре приходится проникать в его сферу – сферу бессознательного, становясь его частью. Эту ипостась Фрейд называет "Сверх-Я" и оставляет за ней роль внутреннего цензора, олицетворяющего собой запреты и нормы социокультурного характера. Благодаря "Сверх-Я" человек может жить как культурное существо, контролируя свои страсти. Человеческое "Я", по Фрейду, замкнуто между двумя полюсами – природной стихией и культурой, эти полюса сталкиваются в "Я" и стараются подчинить его себе. Поэтому люди мечутся между инстинктами и нормами. Фрейд приходит к выводу о том, что развитие культуры ведет к уменьшению человеческого счастья и усилению чувства вины и неудовлетворенности из-за подавления желаний. Автор уподобляет общественную психику индивидуальной и не разводит личное и коллективное бессознательное (сравните с концепцией Юнга). Также, по его собственным словам, он "пренебрегает различением между культурой и цивилизацией".

Слабым местом концепции Фрейда является биологизированность, у автора не осталось места для личности с ее свободой. "Оно" и "Сверх-Я", природа и общество не оставляют личности право на самооценку. Однако работы Фрейда оказали огромное влияние на развитие культуры XX века, особенно философии, психологии, литературы, театра. В нашей стране до 80-х годов XX века работы Фрейда были запрещены.

Культурологическая концепция К. Г. Юнга

Карл ГуставЮнг (1875–1961) – швейцарский психолог и философ, автор работ "Метаморфозы и символы либидо", "Архетип и символ", "Феномен духа в искусстве и науке" и др. Используя психоанализ как метод, Юнг, однако, подвергает его убедительной критике и создает свою "аналитическую психологию". После сотрудничества с Фрейдом в 1907–1913 гг. Юнг расходится во взглядах со своим учителем. Основной порок фрейдизма Юнг видит в том, что Фрейд понимает человека как существо, страдающее неврозами и балансирующее на грани безумия. Юнг настаивает на субъективности "всякой психологии", на опасности абсолютизирования каких-либо мировоззренческих посылок. Он считает, что Фрейд преувеличивает роль первичных инстинктов в жизнедеятельности отдельного человека и, прежде всего, инстинкта размножения: "Я не сомневаюсь, что природные инстинкты, будь то Эрос или жажда власти, с большой силой проявляются в душевной сфере; я не сомневаюсь даже в том, что эти инстинкты противостоят духу… Насколько мало я знаю, что такое сам по себе "дух", настолько же мне мало известно и то, что такое "инстинкты"… В любом случае инстинкты и дух находятся по ту сторону моего понимания; все это понятия, которые мы употребляем для неизвестного, но властно действующего". Бессознательное в концепции Юнга имеет не природный, а культурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. В отличие от бессознательного, имеющего личностную природу в концепции Фрейда, Юнг настаивает на разведении понятий личностного (поверхностный слой) и коллективного (глубокий слой) бессознательного. "Коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным". Первичные формы этого коллективного бессознательного Юнг называет архетипами , имея в виду некие устойчивые культурные основания, беспредметные и передающиеся из поколения в поколение. Юнг пишет: "Мы имеем дело с древнейшими, изначальными типами, т. е. испокон веку наличными всеобщими образами". Эти врожденные прообразы лежат в основе общечеловеческой символики, выявляются в мифах и верованиях, религиозных установках, сновидениях, сказках и легендах, художественном творчестве. Автор подчеркивает, что "архетип существенно отличается от исторически ставших или переработанных форм, это только та часть психического содержания, которая еще не прошла какой-либо сознательной обработки". Юнг выделяет 18 основных архетипов, подчеркивая их "наднациональность", доказывая их наличие у совершенно независимо развивающихся культурных типов. Основные архетипы: представления о Матери–сырой Земле, противостоянии Добра и Зла как основе мироустройства, образы мудрого старца, змея-искусителя, злой ведьмы, героя, демона. Центральную роль Юнг отводит архетипу "самости" как потенциальному центру личности в отличие от "Эго", т. е. "Я" как центра сознания. Архетипы лежат в основе исходной культурной формы – мифа, чем и объясняется схожесть многих мифологических сюжетов у различных народов.

По мнению Юнга, человек не властвует над своей духовной жизнью, там царят бессознательные силы. Культура призвана вести диалог с ними, тем самым обеспечивая целостность человеческой души.

Юнг в своих работах много места отводит вопросам типологии культуры. Исходной точкой для Юнга является понимание наличия в человеческом сообществе двух основных психологических типов – интровертивного и экстравертивного, которые являются носителями ценностей различных культур. Западноевропейская культура, согласно Юнгу, по своим базовым установкам может быть классифицирована как культура экстравертивная, культура Востока – как интровертивная. Непонимание этого обстоятельства, считает Юнг, осложняет контакты между народами, рождает неоправданные ожидания на взаимопонимание в тех случаях, когда оно труднодоступно. Юнг выступает против того, чтобы ценности "фаустовской цивилизации" навязывались другим народам, ибо у них другой менталитет, другой национальный характер, другая историческая судьба. Он пишет: "У меня есть индейский друг, вождь племени. Однажды мы откровенно беседовали с ним о белых людях, и тут он сказал: "Мы не понимаем белых людей. Они всегда чего-то ищут, о чем-то всегда беспокоятся. Чего они ищут? У них такие острые носы, тонкие, жесткие губы, острые линии лица. Мы думаем, что все они сумасшедшие". Пожалуй, мой друг распознал, не сумев дать ей название, арийскую хищную птицу, с ее ненасытной жаждой добычи, ведущей ее через все страны, к которым она не имеет никакого отношения. Он распознал также и нашу манию величия, заставляющую нас воображать, что христианство, к примеру, – единственная истина, а белый Иисус – единственный избавитель. Мы же отправляем миссионеров даже в Китай, после чего перетряхиваем весь Восток нашей наукой и техникой и при этом считаем, что он нам ещё чем-то обязан. Достойна сожаления христианская комедия в Африке. Угодное Богу искоренение полигамии порождает там проституцию, которая в одной только Уганде пожирает двадцать тысяч фунтов на противовенерические мероприятия…". Юнг критично относится к западноевропейской цивилизации: "Вид заднего плана души западноевропейца малопривлекателен как с интеллектуальной, так и с этической и с эстетической точек зрения. Мы же с несравненным пылом создали вокруг себя монументальный мир; но именно потому, что он так грандиозен, как все грандиозное, он находится вовне, и, наоборот, то, что мы находим на дне души, обязательно должно быть таким, каким оно является, то есть убогим и неполноценным".

Составной частью культурологической теории Юнга является его концепция культурного диалога. Во взаимодействии Запада и Востока есть огромный смысл, прежде всего для Запада, который от обмена культурными ценностями получает больше, чем Восток. Юнг пишет: "Мы еще не осознали, что западноевропейская теософия – это дилетантское, поистине варварское подражание Востоку. Сейчас мы снова начинаем заниматься астрологией, являющейся для Востока хлебом насущным. Исследования сексуальности, возникшие у нас в Вене и Англии, имеют превосходящие индийские образцы. О философском релятивизме сообщают нам опять-таки индийские тексты тысячелетней давности, а вся китайская наука базируется на исключительно надкаузальной точке зрения, о которой у нас имеются лишь смутные догадки. Что же касается некоторых последних открытий нашей психологии, то их узнаваемое описание мы находим в древних китайских тестах… В то время как мы перетряхиваем материальный мир Востока своими превосходящими техническими возможностями, Восток своими превосходящими душевными возможностями приводит в смятение наш духовный мир. Мы еще не способны привыкнуть к мысли, что Восток способен охватить нас снизу".

В начале XX в. в изучении культур возникло новое явление - психоаналитическая концепция культуры. В каком-то смысле оно стало продолжением психологического изучения культуры. Этот подход к исследованию и теория культуры существуют и развиваются и сейчас, на рубеже двух веков. За свою уже почти столетнюю историю психоаналитическая концепция испытала и расцвет, и относительный упадок, но до сих пор весьма распространена и употребляема для интерпретации самого широкого спектра явлений культуры. Несмотря на то что с самого своего возникновения психоанализ как теория культуры был объявлен теорией-мифом и вульгарно биологизаторской концепцией, многие его положения (хотя и в измененной форме) применялись и применяются до сих пор в конкретных исследованиях культур. Более того, психоаналитические сюжеты попали в художественную литературу и в 80-90-х годах XX в. широко использовались в кинематографе. Обычно при рассмотрении темы "Психоанализ в изучении культур" на первый план выдвигается (и запоминается) фундаментальное значение психосексуального влечения как определяющего мотива истории и Эдипов комплекс в качестве объяснительной концепции межличностного взаимодействия. Не оспаривая значения указанных аспектов, хотелось бы подчеркнуть, что вклад 3. Фрейда и его последователей в изучение культур более многогранен и разнообразен, чем просто отстаивание господства сексуальных стимулов в культуре.

АНАЛИЗ ПСИХОНАНАЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА

Для нашего анализа наиболее существенны несколько аспектов, связанных с ролью психоаналитической теории культуры и личности в общей ситуации, сложившейся в науке в первой половине ХХ в. Прежде всего это касается отстаивания основателем психоанализа специфического предмета и метода исследования «души». Кроме того, психоаналитическая теория личности в культуре оказала значительное влияние на последующее развитие психологической ориентации в этнологии (в первую очередь в США) как в направлении расширения предмета исследований, так и в теоретической интерпретации эмпирических результатов полевых исследований. Не менее важно выяснение места психоаналитической концепции в дискуссиях о методах изучения наук о культуре. И последнее. Психоаналитическая концепция З.Фрейда противоречива в своем стремлении познать развитие исторических общностей людей на индивидуалистической основе ограниченно клинического характера.

Поиск З. Фрейдом причин и методов лечения определенного типа заболеваний (неврозов, и прежде всего истерии) весьма принципиален для анализа центральной проблемы, рассматриваемой в настоящей главе. Есть ли специфический предмет у психологии и необходим ли особый, отличный от естествознания, метод изучения в психологии, а также и в науках о культуре в целом?

Исследуя неврозы, З.Фрейд вместе со своими коллегами разработал теорию и метод устранения таких патологий. В своей работе конца XIX в. «Защитные невропсихозы» (1894) и в статье, написанной в соавторстве с И. Брейером, З. Фрейд обосновал новый подход к пониманию и лечению истерии. Значение этих и последующих работ Фрейда выходит далеко за рамки особого метода лечения катартического (или катарсического). Причину невротических заболеваний он рассматривал в качестве не локальной патологии (повреждения) какого-либо органа, а внутреннего, глубинного психологического конфликта, не имеющего биорганического коррелята. Причину возникновения многих неврозов Фрейд видел в нарушении возможности самовыражения «Я», разлада внутреннего мира личности с внешним окружением (впоследствии, намного позднее, антропологи сформулируют проблему взаимоотношений «Я - другие»). Кроме этого, им отдельно была выделена такая причина заболеваний человека, как потеря смысла существования, т. е. была выдвинута гипотеза о поведенческой (а не органической) причине неврозов*. Весьма существенным для Фрейда в терапии неврозов был метод избавления от навязчивых состояний и страхов. Он состоял в общении, разговоре с пациентом. Пациент во время терапии должен был вспомнить неприятный травматический эпизод, снова пережить его, выговориться, освободиться от власти бессознательной травмы, перевести ее во внешний предметно-языковый план. (Примерно так же, как на исповеди или в целительном ритуале шаманистского типа.)

Позднее З. Фрейд разработал динамическую модель внутрипсихологических взаимодействий личности, состоящую из глубинно-бессознательного Оно (id), Я (Ego) - уровня сознательного, выступающего как посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью (природной и культурной) и сверх-Я (Super-Ego), представляющего сферу долженствования, моральной цензуры, которая выступает от имени родительского авторитета и норм, установленных в культуре. В этой модели личности особенным является то, что ее составляющие находятся в состоянии конфликта, борьбы друг с другом. В то же время концепция личности, предложенная Фрейдом, носит универсальный характер. «При помощи этой теории мышление и поведение детей и взрослых, нормальных и сумасшедших, и примитивных, и цивилизованных объединены вместе и объяснены общими принципами» Подобная универсальная модель личности позволяла использовать результаты, полученные в клинических условиях, для интерпретации данных полевых исследований антропологов. (Правда, абсолютизация клинического метода, превращение его в единственное методологическое орудие да еще с унифицированной, стандартной формой интерпретации и со стремлением к однозначности не дала продуктивных результатов в этнологических исследованиях.) Не менее важно и то, что сверх-я, составляющее часть внутрипсихологической структуры личности, было соединительным мостиком между культурой и внутренними слоями личности.

Таким образом, в процессе изучения и поиска способов лечения истерии было предложено иное видение взаимодействия внутреннего мира личности с окружающим миром. Результаты интроспективного наблюдения «Я» стали соотносимы с внешними социокультурными условиями, а психология, не теряя своего рефлексивного содержания, становилась дисциплиной, изучающей разнообразные этнокультурные стереотипы поведения людей в соотношении с идеальными ценностями (представлениями о желаемом). Другими словами, Фрейд показал, что у психологии есть свой предмет изучения, несводимый к физиологии, и специфические методы познания. В то же время в процессе применения новых форм терапии (психотерапии) было показано, что слово («язык-речь») способно воздействовать на тело, на глубинные внутриорганические структуры. (Можно сформулировать это положение иначе: слово, язык как культурное явление способно регулировать внутриорганические процессы, т. е. психологическое состояние в определенных случаях есть причина органических изменений.)

В самом начале ХХ в. Фрейд пытался применить свою психоаналитическую концепцию к анализу элементов культуры и отдельных личностей предшествующих исторических эпох. Больше всего его интересовало придание символического значения (с психоаналитическим оттенком) сюжетам из мировой литературы.

Несколько позднее Фрейд перешел к обоснованию целостной психоаналитической концепции культуры (один из первых последовательных вариантов психологии культуры). В 1910 г. вышла его работа «Тотемизм и экзогамия», а в 1913 г. - «Тотем и табу». Культурная антропология представлялась Фрейду одной из областей применения психоаналитической теории. Поэтому на протяжении своего творчества он неоднократно возвращался к проблемам происхождения экзогамии и религии. Назову работы «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Болезнь цивилизаций» (1930), «Моисей и монотеизм» (1939).

Всесторонний анализ применения Фрейдом психоаналитической концепции для изучения антропологических (этнологических) проблем не является предметом настоящей работы. Частично эта задача уже выполнена российскими и зарубежными учеными. Для нас психоаналитическая концепция культуры представляет интерес именно как теория, последовательно интерпретирующая историю субъективно-личностными, межличностными взаимодействиями. Основная модель, объясняющая поведение людей, - «Эдипов комплекс» (комплекс Электры) - является, согласно Фрейду, универсальной для всех культур и исторических эпох. В то же время вслед за Геккелем (и Гегелем) Фрейд использовал принцип единства фило- и онтогенеза, который позволял объединять процесс происхождения религии (как важной регулятивной силы, создавшей общество) и процесс индивидуального развития. В нем Фрейд обнаружил следы архаического времени в виде фобий животных, в которых он усматривал отголоски страха древних людей перед своим тотемом.

Основной ведущий мотив и личности, и истории - травма, о которой не хотят вспоминать индивиды и которая замещается ритуалистическим изображением в коллективном сознании. Травма, сопровождавшая «роды» человечества, - убийство и поедание Отца, которое было совершено братьями. Это деяние можно было совершить только коллективно, сообща. Но после отцеубийства сыновьями овладело раскаяние, страх, чувство вины. Они стали оплакивать Отца. Впоследствии образ Отца был заменен на тотемическое животное. Ритуал принесения в жертву тотемического животного служил напоминанием о первородной вине человека. Переживания и раскаивание привели первобытных людей к необходимости запрета на брачно-семейные отношения с женщинами своего клана и «побудили их к согласию, к своего рода общественному договору». Из этого родилась первая форма социальной организации, состоявшая в подавлении инстинктов, принятии взаимных обстоятельств, установлении определенных институтов, объявленных нерушимыми. Эта травма послужила причиной появления религии и культуры как формы организации жизни людей. «Тотемическая религия, - писал З. Фрейд, - произошла из осознания вины сыновей как попытка успокоить это чувство и умилостивить Отца поздним послушанием. Все последующие религии были попытками разрешить ту же проблему различными способами в зависимости от культурного состояния, в котором они предпринимались, и от путей, которыми шли, но все они преследовали одну цель - реакцию на великое событие, с которого началась культура и которое с тех пор не дает покоя человечеству». Специфическую форму этот сюжет приобрел в христианстве. Здесь также происходит жертвоприношение Бога (распятие Иисуса Христа), но одновременно и Сына приносят в жертву Отцу.

Эмоциональное отношение к Отцу пронизывает всю историю и в определенном отношении персонифицируется во власти государства. «Громадное большинство людей, - отмечает З. Фрейд, - нуждается во власти, которой они могут восхищаться, которой они могут подчиниться, которая господствует над ними Из психологии индивида мы узнали, откуда происходит эта потребность масс. Эта тоска по Отцу, живущая в каждом из нас с детских дней». Фрейд трактует аналогию фило- и онтогенеза на основе действий и опыта индивида. В различных его работах можно встретить приведенную выше формулировку «исходя из психологии индивида». Всякая общность для него - масса, толпа, которая волею судьбы объединилась в общество для того, чтобы в коллективном взаимодействии преодолеть страх, вину. Общность для Фрейда нечто вторичное, несущественное, поскольку она - продукт «общественного договора» атомизированных индивидов. Объединенные в общество, индивиды не обладают «коллективным сознанием», отличным от механической суммы сознаний индивидов. Фрейд подчеркивает агрегатность, а не системность (целостность) общества термином «взаимоотношения людей между собой». «Эти взаимоотношения, - пишет он, - называемые социальными, связывают человеческие существа либо в качестве соседей, либо в качестве индивидов, стремящихся к взаимопомощи, либо в качестве сексуальных объектов других людей или в качестве членов одной семьи или государства».

Полнотой реальности и целостности для Фрейда обладает индивид (отдельный человек), являющийся объектом терапии (в клинике). Он же является и носителем древних пластов истории, фиксируемых в бессознательном. Фобии животных у детей есть свидетельство, отголоски доисторического конфликта, передаваемого благодаря индивидуальной наследственности. При этом «архаическое наследие человека включает не только разного рода предрасположения, но и понятийное содержание». Постулат об индивидуальной психической наследственности практически приводит Фрейда к отрицанию грани между животными и людьми: и те, и другие базируются на инстинктах. По мнению Фрейда, «в своем собственном новом опыте животные пользуются тем опытом, который накоплен их видом, то есть сохраняют в себе воспоминание о том, что пережили их предки. У животного-человека это происходит, конечно, точно таким же образом. Его архаическая наследственность, хотя и отличающаяся по широте и характеру, соответствует инстинктам животных». Общий смысл человеческой «истории состоит в том, что агрессивность составляет первичное и независимое инстинктивное предрасположение человеческого существа».

РОЛЬ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ КУЛЬТУРЫ

Носитель культурных и иных качеств у Фрейда, так же как и субъект истории, - индивид. Массовые, коллективные явления Фрейд объясняет как сумму действий атомизированных индивидов, объединенных какой-либо силой или побуждением. Для понимания религии (как коллективного действия) Фрейд проводил аналогию между неврозом и религией. В книге «Навязчивые действия и религиозные отправления» (1907) он говорит об упомянутом сходстве в качестве гипотезы: «Можно было бы рискнуть представить невроз навязчивости как патологическую параллель к возникновению религии и рассматривать невроз как индивидуальную религию, а религию - как всеобщий невроз навязчивости». Но в итоговом труде, посвященном религии, - «Моисей и монотеизм» (1938) - Фрейд отмечает, что эта аналогия «равносильна постулату». Здесь Фрейд окончательно утвердил, можно сказать, канонизировал идею о том, что исходной формой человеческого бытия являются индивидуальные (патологические?!) психические явления. Он фактически отождествил происхождение и функционирование религии (как доминирующего культурного явления) с процессом функционирования индивидуального невроза. Фрейд уже не делает оговорок, когда пишет, что религия «есть не что иное, как невроз человечества», «что ее огромное могущество объясняется точно так же, как и невротическая навязчивость у отдельных наших пациентов». Вообще постановка вопроса об аналогии и сравнительном исследовании ритуала и невроза, греха и вины оригинальна, интересна и продуктивна. (Но, подчеркнем, об аналогии, а не о тождестве.) Эта проблема получила дальнейшую разработку у Э. Фромма.

Но нас интересует прежде всего то, как психоаналитическая теория культуры повлияла на последующие антропологические исследования и какой тип изучения психологии культуры она представляла. Итак, Фрейд свел духовную культуру к индивидуальным проявлениям психики, да еще патологического характера. При этом внутренний мир человека, его «душа» подчинена индивидуальной наследственности и состоит в содержательном плане из смеси доисторической и индивидуальной травм, из страхов, неврозов и психологических защит. Культура есть продукт подавленной агрессивности и сексуального влечения, т. е. сублимация инстинктивных импульсов индивида к разрушению. Таким образом, в концепции Фрейда не может идти речь о коллективной психологии, психологии народов как некоторой интерсубъективной реальности, поскольку для него реален лишь мир патологического индивида-невротика. Другой реальности для него нет, и он все сводит к клиническому опыту общения с пациентами. Естественно, что Фрейда нельзя отнести к последователям культурно-исторического направления изучения психологии культур. Фрейд продолжал развивать генетический подход Г. Лебона, придав ему большую завершенность. Этот аспект психоаналитической концепции важен для последующего исследования развития психологического направления в этнологии США, поскольку в одном из течений направления «культура-и-личность» были реализованы рассмотренные принципы З. Фрейда - индивидуалистичность, наследственность, суммативность и агрегатность взамен целостности. В качестве основных видов характеров была использована типология детской сексуальности (анальная, оральная, генитальная). Основал это течение А. Кардинер.

При изучении причин истерии и использовании новых методов терапии Фрейд показал специфичность психологии, наметил связь между внутренним психическим содержанием и внешними культурными формами. В этом он был близок к В. Дильтею. Дух такого подхода оказал существенное влияние на последующее развитие психологической этнологии, чего нельзя сказать о конкретном применении Фрейдом принципов психоанализа для исследования культур.

Концепцию культуры и происхождения религии Фрейда нередко называют «миф-теорией», поскольку она - плод свободных аналогий, не отягощенная фактическими доказательствами, превратившаяся в догму, доктрину. Сам Фрейд неоднократно именовал ее «научным мифом», «историческим романом», подчеркивая субъективность ее содержания. Но тем не менее она стала объяснительной концепцией, несмотря на то что в исходных пунктах опиралась на недостоверные данные. (Например, никогда и нигде не было циклопической семьи во главе с Отцом, которого съели.) В существовании и развитии психоанализа мы имеем конкретный пример организованной формы знания, которое не вписывается в доктрину формализма-позитивизма, требующего подтверждения (верификации) теории эмпирическими фактами. И все же концепция Фрейда оказала существенное воздействие на дальнейшее развитие психологического направления в этнологии. Очень важен был чисто психологический эффект распространения воззрения ученого, который как бы бросил камень в стоячее болото монистического метода, а его фантазии-теории способствовали рождению новых смелых гипотез и озарения, раскрепощали интуицию исследователей, будили в них жажду раскрытия символов культуры.

Одни ученые антропологи критически восприняли психоанализ и дополнили его, пытаясь придать ему социальный смысл и гуманистическую направленность. Другие, напротив, канонизировали, превратили учение Фрейда в доктрину, а впоследствии - в культ. Но и те и другие способствовали развитию антропологических исследований, прежде всего в аспекте расширений предмета анализа. В сферу научного анализа были вовлечены новые объекты изучения (стереотипы сексуального поведения, эмоциональная сфера личности, сны, различные виды проявления бессознательного). Под влиянием Фрейда была «открыта» новая область исследований - раннее детство в различных культурах - и стали исследоваться соотношение нормы и патологии и межкультурные особенности отклоняющегося поведения. Не без влияния работ Фрейда на иной этап развития вышла психология религии. Аспекты концепции Фрейда были реализованы в различных тенденциях в психологическом изучении культур. Ортодоксально воспринял идеи Фрейда Г. Рохейм, не выходя за рамки классического психоанализа, но с существенными дополнениями исследовали культуры и личности Дж. Деверо и У. Ла Барр. Критически восприняли психоанализ М. Мид и Р. Бенедикт. Дж. Уайтинг и его коллеги осуществили синтез психоанализа и теории научения. Э. Фромм и А. Маслоу стали основателями «гуманистического психоанализа», а Э. Эриксон - психоисторического направления.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Психоанализ и концепция культуры австрийского психиатра З.Фрейда представляет особый интерес в культурологии психоанализа. Фрейд не только использовал своё глубокое знание историко-философской традиции (Платон, Аристотель, И.Кант, А.Шопенгауэр, Ф.Ницше), но и предложил собственную оригинальную, хотя и несколько эклектичную систему философской культурологии.

Зигмунд Фрейд подменил проблему смерти, тождественной ей по сути, но не уводящей в трансцендент проблемой рождения. Понятие «смерть» и «рождение» при этом действительно сливаются воедино, а задача культурологии в рамках классического психоанализа может быть обозначена как исследование трех важнейших этапов, рождения-смерти субстанциональной системы «человек-культура»:

1. Культура рождения вместе с первым прачеловеком как система его фобийных (фобия-страх) проекций, функционально распадающаяся на свод провоцирующих запретов и набор навязчивых ритуалов символического их нарушения.

2. Культура поворачивается своей продуктивной стороной, выступая в качестве отработанной веками программы вочеловечивания, символического ряда «древних соблазнов», приманок индивидуаций. Она пробуждает в поле памяти ребенка прадревние, архетипические переживания при помощи их символического реального или же фантазийного повторения в период раннего детства – в сказках, играх, сноведениях.

3. Культура проявляет себя исключительно репрессивно; целью её является защита общества от свободного индивида, отринувшего и биологические, и массовидные регуляторы, а средством – тотальная фрустрация, перегонка свободы в чувство вины и ожидания кары, толкающее индивида либо к обезличенности массовидных идентификаций, либо – к аутоагрессивной невротичности, либо – к агрессии направленной вовне, что усиливает культурное давление и усугубляет ситуацию. Культура консолидируется в качестве врага любых проявлений человеческой индивидуальности. З.Фрейд разработал универсальную методологию контроля за мерой репрессивности культуры, названную им «метапсихологией».

Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд (1856-1939) был основателем нового направления в психиатрии - психоанализа. Однако значение фрейдовской концепции человека выходит далеко за рамки медицины. Предложенное им философское осмысление основ человеческой психики стало учением, вторгшимся в сферу философии и культурологии.

Фрейд обосновал гипотезу о существовании особого уровня человеческой психики, отличающегося от сферы сознания - бессознательного, которое оказывает мощное воздействие на сознание.

Впоследствии, опираясь на краеугольный камень классического психоанализа - постулат о тождестве (единстве) филогенеза (общеисторического развития) и онтогенеза (индивидуального развития) душевной жизни человека и человечества, Фрейд построил свою исходную объяснительную модель культуры как отчужденной от человека системы принудительной индивидуализации, объединяющей в едином акте как нормативные запреты (табу), так и спасительные проекции, ритуально снимающие страх и чувство вины, провоцируемые этими запретами.

В работах «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Недовольство культурой» (1929) и «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1938) Фрейд сформулировал культурологию классического психоанализа, введя в контекст обсуждения социальный аспект и рассматривая психологию масс в качестве аналога внеличностного архаического предсознания, репрессивного (подавляющего, карательного) по отношению к индивидуальности, порождающего коллективные защитные проекции -? идеалы, иллюзии и различные маниакальные «измы».

Фрейд подменил проблему смерти проблемой рождения. Используя идеи Отто Ранка, он утверждал, что каждое этапное событие, каждая катастрофическая ломка нашего жизненного мира есть однопорядковое «убийство» нашей самости и образование определенного пласта бессознательного. Понятия «смерть» и «рождение» при этом действительно сливаются воедино, а задача культурологии в рамках классического психоанализа может быть обозначена как исследование трех важнейших этапов рождения-смерти субстанциональной системы «человек-культура»:

Культура рождается вместе с первым прачеловеком как система его фобийных (навязчивых состояний страха) проекций, распадающаяся на свод провоцирующих запретов и набор навязчивых ритуалов символического их нарушения. В ходе исторического процесса индивидуации, по мере «выламывания» человека из родового монолита, становления индивидуальной воли и сознания, скелет базовых заповедей культуры обрастал мясом мифологических проекций, образов, идеалов, иллюзий, с кровью вытесняя коллективное, родовое предсознание, превращая его в первично имеющееся бессознательное, примитивный человек проецирует на противостоящий ему мир культуры свой страх наказания за первородный грех бегства из рая изначальной обезличенности.

Культура поворачивается своей продуктивной стороной, выступая в качестве отработанной веками программы очеловечивания, символического ряда «древних соблазнов», приманок индивидуации. Она пробуждает в поле памяти ребенка прадревние, архетипические переживания при помощи их символического реального или же фантазийного повторения в период раннего детства - в сказках, играх, сновидениях.

Культура проявляет себя исключительно репрессивно (подавляя, карая). Ее целью является защита общества от свободного индивида, отринувшего биологические и общественные регуляторы, а средством - всеобщая фрустрация (состояние подавленности, тревоги), превращение свободы в чувство вины и ожидание кары, толкающее индивида либо к обезличенности, либо к агрессивной внутренней невротичности, либо к агрессии, направленной вовне. Культура выступает в качестве врага любых проявлений человеческой индивидуальности. Характеристикой данного этапа психического развития человека и человечества является всеобщая невротичность, а культурным символом - появление в поле сознания личности понятия смерти и философии как формы рационализации танатофобии (боязни смерти).

С культурой, считает Фрейд, необходимо примириться. Хотя культура и репрессивна, и давит на нас постоянно, но именно она стимулирует актуализацию архетипических прафантазий из родового пласта «Оно», заряжает нас жизненной энергетикой, перехватывая которую, мы движемся по пути индивидуализации и личностного саморазвития.

Главное здесь - правильно учитывать свои силы и брать ношу по плечу. За что, к примеру, Фрейд отрицательно оценивал культурную роль христианства? За выдвижение абсолютно невыполнимых моральных требований (например «возлюби ближнего как самого себя»),

которые порождают тотальное чувство вины и общие формы его ритуального снятия, абсолютно перекрывающие режим индивидуации (становления и развития личности). Порочность современной культуры Фрейд видел прежде всего в универсальности, провокационности ее запретов, толкающих на мучительный путь личностного саморазвития всех людей, независимо от их индивидуальной предрасположенности. Принцип же элитарности гласит, что каждый сам себе выбирает моральные императивы и меру агрессивности против них. Невротичен лишь тот, для кого непосильна ноша противодействия культуры.

Фрейд разработал универсальную методологию контроля за мерой репрессивности культуры, названную им «метапсихологией». Метапсихология, ставшая основанием фрейдовской идеи «терапии культурных сообществ», стремилась пересмотреть все проективные формы современной культуры, найти их психологические корни и выявить, какие культурные образования определяют личностные формы реагирования, а какие уже умерли и в качестве искусственных напластований на живом древе культуры лишь произвольно калечат жизненный мир человека, насыщая его непродуктивными, тупиковыми фобиями.

Швейцарский психолог, философ и психиатр Карл Густав Юнг (1875-1961) развил свою версию учения о бессознательном, назвав ее «аналитической психологией». Он отверг «пансексуализм» З. Фрейда, полагая, что «психическая энергия» (либидо), с помощью которой строятся личностные и коллективные формы культуры, универсальна и нейтральна в отношении инстинктов человека и может «заряжать» собой любые идеи, образы и побуждения. К. Юнг расходился с З. Фрейдом и в понимании коллективного бессознательного, которое он трактовал не как «свалку» вытесненных и неприемлемых для общества влечений, но как главный резервуар культуры, хранилище ее «праобразов» и «праформ» (системы ассоциаций и образов, имеющих историческую природу), названных им архетипами (от греч. arche - начало и typos - образ). Под архетипом он понимал психическую структуру коллективного бессознательного - схемы, первобытные формы постижения мира, коллективный исторический опыт, выраженный в мифах, символических изображениях. Главной причиной индивидуальных и коллективных неврозов, а также массовых мифологем (которые служат питательной основой для формирования фанатических вождей вроде Гитлера или Сталина) Юнг считал подавление глубинного мифо-поэти- ческого слоя психики поверхностным научно-техническим сознанием.

Юнг разработал оригинальную типологию характеров, основанную на соотношении двух психических ориентаций: интровертности (сосредоточенность человека на своем внутреннем мире) и экстравертности

(направленности личности на внешний мир и деятельность в нем) и четырех «функций души»: мышления, интуиции, сенситивности и чувствования. С помощью этой типологии он объяснял многие человеческие конфликты. Больше всего Юнг интересовался процессом «индивидуации», то есть взросления, интеграции и «самособирания» личности. Если Фрейд видел суть личностного и общекультурного эволюционного процесса в рационализации (по принципу: «там, где было ”оно“, будет ”я“»), то Юнг связывал формирование здоровой личности с гармоническим и равноправным «сотрудничеством» сознания и бессознательного, интровертных и экстравертных ориентаций, архе- типического и феноменального материала психической жизни.

Душа каждого человека, по Юнгу, есть часть единой общечеловеческой души, устремленной к некоему центру, смысл которого может быть выражен только символически, в виде «золотого цветка», или образа Бога. Бог - самый богатый, всеобъединяющий символ, к которому человек восходит постепенно, проходя через состояния детской наивности, социальности, научной рациональности, романтической религиозности, с тем, чтобы в конце концов обрести целостность души, духа и практического жизнетворчества.

Теория «архетипов» Юнга (в ней среди множества других особенно важны и продуктивны архетипы мужчины, женщины, маски, «другого», «самости», «тени», «ребенка», матери, отца, шута, мудрого старца) оказала огромное влияние на научную фольклористику, этнографию, литературоведение, теорию мифа, политологию.

Карен Хорни (1885-1952) - социальный психолог и культуролог, представляет в психоанализе так называемый «культурный фрейдизм». Хорни перенесла центр своего внимания в сферу сознания, ответственности и социальных ориентаций индивида. Она полагает, что природа человека пластична, а структура влечений и механизмы защиты обусловлены той культурой, в которой человек воспитывается и живет. Разные культуры акцентируют или угнетают разные стороны человеческой природы. Поэтому социокультурные типы личности зависят от условий места и времени. Структура характера, по Хорни, зависит не столько от раннего детского опыта, сколько от сознательной, целеустремленной активности личности, от ее самоидентификации.

Невроз, по мнению Хорни - это не только столкновение разнонаправленных влечений, но чаще всего столкновение ценностных ориентаций, сформированных культурой. Культура в виде ролевых ожиданий и идеальных побуждений формирует тип личности, который считается нормальным. Но в другой культуре этот же тип будет выглядеть «отклоненным», или невротичным. Одним из характерных

признаков невроза Хорни считает ригидность - негибкость, жесткость мышления и поведенческих реакций. В какой-то мере невроз связан с неразвитым интеллектом и неспособностью быстро и самостоятельно принимать решения. К числу противоречий современной культуры Хорни относила: конфликт между капиталистической ориентацией на успех, соперничество, борьбу, власть и богатство и христианской ориентацией на любовь, смирение и доброту к ближнему; противоречие между искусственным формированием с помощью рекламы образа «нормально» преуспевающей личности и реальной жизнью, в которой огромное большинство людей не «преуспевают», страдают из-за каких-то ограничений и лишений, избавиться от которых не в их власти. Эти и другие противоречия рождают невроз, симптомы которого - агрессивность и капитулянство, мания величия и чувство ничтожества.

Невротические проявления возникают, согласно Хорни, в результате чрезмерного, непропорционального развития определенных нормальных социальных потребностей. Все их многообразие Хорни делит на три типа: направленные «к людям», «от людей», «против людей». Структура и степень развитости каждой из этих потребностей, соответствие их социальной роли определяют характер человека и формулу невроза («уступчивый» безынициативный тип, например, неспособен активно любить людей).

Другой механизм невроза связан с развитием ложной личности, «идеализированного ”Я“», которое испытывает фрустрацию (состояние подавленности, тревоги) при каждом столкновении с реальностью. Универсальными средствами контроля по отношению к «базовому конфликту» Хорни считает религию, самореализацию в профессиональной деятельности или постоянный самоанализ, самокоррекцию, сближение «реального ”Я“» и «идеализированного образа ”Я“».

Следующим шагом на пути усложнения модели структуры и поведения личности в культуре была теория Э. Фромма (1900-1980). Полемизируя и с Марксом, и с Фрейдом по поводу «человеческой природы», целей и средств освобождения человека от иллюзий и эксплуатации, Э. Фромм делает акцент не на революции и не на медицинских мерах, а на задачах культурной политики. Он полагает, что путем организации социальных институтов и групп, основанных на дружеской заботе, любви, можно воспитывать разумную творческую личность, проникнутую чувством ответственности, можно строить «здоровое общество».

Применяя психоанализ, Э. Фромм показывает, что даже такие далекие по содержанию идеологии, как кальвинизм, фашизм, коммунизм, могут вырастать на сходных душевных основаниях определенного

Э. Фромм утверждает, что «природа человека» не сводится ни к инстинктам, ни к экономике, что она социальна и вместе с тем духовна. С общеисторической точки зрения детерминация человека свободным разумом важнее, чем детерминация экономикой и инстинктами. Культура, по Фромму, - не «надстройка» и не «инструмент выживания», а истинная «стихия жизни» человека. Служение культуре, то есть жизнь ради делания добра, ради заботы о ближнем, ради творчества, есть для человека наиболее естественная, свободная и здоровая жизнь. Этика свободы совпадает для Фромма с этикой любви и долга.

Счастье и свобода никому и никогда не гарантированы и не даны в готовом виде, утверждает Фромм. Они суть результаты правильного выбора, который позволяет человеку сохранить свою «аутентичность», подлинность своего бытия. Нет готовых рецептов принятия решений. Нужно каждый раз заново прислушиваться к «голосу бытия» и к собственной совести, поняв, что без любви, надежды и веры никакое продвижение вперед невозможно.

Центром антропологической и культурологической концепции Фромма является учение об «экзистенциальных потребностях». Их пять: в общении, в трансценденции, в «укорененности», в самоидентичности и в системе ориентаций. Они не удовлетворяемы до конца. Их осознание и переживание делают человека человеком и дают ему импульс к творчеству. Каждая из потребностей может удовлетворяться здоровым, творческим или же нездоровым невротическим путем. Различению «здорового» и «больного» существования соответствует у Фромма различение гуманистического и авторитарного, любовного и «садомазохистского», «подлинного» и «неподлинного», а также модусов «бытия» и «обладания».

Смысл культурно-исторического процесса Фромм видит в прогрессирующей «индивидуации», то есть в освобождении личности от власти стада, инстинктов, традиции. Но история - не плавно восходящий, а возвратно-поступательный процесс, в котором периоды освобождения и просвещения чередуются с периодами порабощения и помрачения ума - «бегства от свободы».

Психоаналитическая концепция культуры стремится обосновать новый нетрадиционный подход к пониманию важнейшего феномена существования человечества – культуры. Автором этой концепции является известный австрийский психиатр и философ З.Фрейд. Продолжением идей Фрейда становятся интересные культурологические идеи его ученика - швейцарского психиатра К.Г.Юнга, разрабатывавшего идею о наличии бессознательных механизмов в культуре, общих для всего человечества и заключенных в самих индивидах.

В целом сущность психоаналитической концепции может быть сформулирована как понимание культуры через человека, а, точнее, через его психику. Вся культурная реальность объяснима через внутреннюю психическую жизнь индивидов – их желания, стремления, потребности и, в целом, способ существования.

Зигмунд Фрейд (1856 – 1939) – австрийский психолог, венский профессор психиатрии, основоположник теории бессознательного и создатель психоанализа. На основе идей о бессознательном как особом уровне человеческой психики З. Фрейд рассматривает весь процесс психического развития человека, происхождение и функционирование культуры, в целом противоположность природного и культурно-социального начала в человеке.

Согласно Фрейду человеческая психика состоит из трех слоев: бессознательное («оно»), сознательное («я») и сверхсознательное («сверх-Я»). Определяющим для человека – его сущности и личности - является бессознательное, обозначаемое Фрейдом как «кипящий котел инстинктов». Бессознательное представляет собой хранилище примитивных инстинктивных побуждений, а так же эмоции и воспоминания, которые настолько угрожают сознанию, что были вытеснены в область бессознательного. В поздний период своего творчества в основе бессознательного Фрейд рассматривал 2 влечения – сексуальное (эрос) и влечение к смерти (танатос). Сексуальное влечение, или, как называет его Фрейд, либидо, присуще человеку с самого начала его жизни. Оно рождается вместе с телом и ведет непрерывную, только иногда ослабевающую, но никогда не угасающую вовсе, жизнь в организме и психике. Влечения «я», сущность которых сводится к инстинкту самосохранения, Фрейд так же относит к группе сексуальных влечений. Процесс психического развития человека Фрейд рассматривал как биологически обусловленный механизм трансформации его сексуальной энергии (либидо). Вторая группа – инстинкты Смерти (Танатос), лежащие в основе всех проявлений агрессивности, жестокости, в основе убийств и самоубийств.

«Я» – сфера сознательного, посредник между «Оно» и внешним миром, в том числе природными и социальными институтами. Сознательное соизмеряет деятельность бессознательного с «принципом реальности», целесообразностью и внешней необходимостью. Если «Оно» - это страсти, то «Я» - разум и рассудительность. Если в «оно» действует принцип наслаждения, то в «Я» - принцип адекватности (соответствия). Фрейд писал, что по отношению к «оно», я «подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади». Сообразуясь с реальностью внешнего мира, Я вытесняет обратно в бессознательное неприемлемые желания и идеи (например, антисоциальные), сопротивляется их попыткам проникнуть в сознание. Согласно учению Фрейда, вытесненные в бессознательное и «забытые» идеи и желания не исчезают, а остаются в скрытом состоянии до наступления благоприятных условий – ослабления или временного прекращения цензуры «Я» и «Сверх-Я».

Сохраняющие активность «неразряженные» желания пытаются проникнуть в сознание, маскируясь посредством механизмов бессознательного и обманывая бдительность «Я». Прежде всего, это происходит через сновидения, а так же обнаруживается в ошибках, обмолвках, неожиданных жестах и телодвижениях. В отдельных случаях столкновения бессознательных импульсов с «Я» принимают характер неврозов и душевных болезней. Лучшим способом ликвидации скрытого бессознательного является «проведение его через сознание», т.е. лишение его свойств скрытого и бессознательного (на этом строится метод психоанализа, применяемый на практике психоаналитиками).

«Сверх – Я» («Идеал – Я») - инстанция, олицетворяющая собой запреты и нормы социокультурного характера, «сверх-Я» является как бы высшим существом в человеке, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. «Сверх – Я» (нормы и установки культуры) делает жизнь человека более безопасной, блокируя человеческие инстинкты и агрессивность, но платой оказывается психическое здоровье индивида, который разрывается между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью.

С точки зрения понимания культуры и ее влияния на человека особенно значимо введение Фрейдом такой инстанции сознания как «Сверх-Я». По своему положению и функциям в психике человека оно призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений. Сублимация есть процесс освобождения вытесненной энергии бессознательного при помощи ее последовательного превращения и перехода в сознательные формы деятельности. Это означает, что благодаря большой пластичности сексуальных влечений и при помощи работы нашего сознания, воспитанного обществом, сексуальные влечения меняют свои цели и переходят на иные объекты. В этом смысле бессознательное и заключенная в нем сексуальность становится первоначальным источником различных творческих проявлений человеческой деятельности – изобретательства, искусства, этики и даже религиозности  . Во всех подобных случаях бессознательное осуществляет заложенные в нем влечения путем сублимирования – перенесения энергии на творчество, в этих новых формах энергия бессознательного до неузнаваемости перерабатывается и лишь в редких случаях обнаруживает свою первичную природу.

Таким образом, в основе воззрений Фрейда на культуру лежит его убежденность в противоречии между природным началом, бессознательным (изначально присущей человеку сексуальностью) и нормами культуры, которая основана на отказе (добровольном или принудительном) от удовлетворения желаний бессознательного и существует за счет сублимированной энергии либидо, при этом организуя жесткий контроль, цензуру инстинктов.

От практики изучения бессознательного в индивидуальной психике Фрейд обратился к истории человеческой культуры, рассматривая последнюю так же с позиций бессознательно существующих сексуальных комплексов (работы «Тотем и табу», «Психология масс и анализ человеческого «Я»»). Развитие культуры Фрейд опять же связывал с сублимацией. Культура создается, по его мнению, благодаря подавлению первичных биологических позывов и наложению запретов (табу) на разрушительные формы поведения. Происхождение и развитие культуры, согласно Фрейду, связано с религией и моралью, обусловлено появлением культа, краеугольными камнями которого является тотем и табу.

Формирование и связь идей тотема (первопредка, прародителя) и табу (запрета, ограничения) соотносится с важнейшим понятием фрейдистской системы - эдиповым комплексом. Эдипов комплекс – возникающий в раннем детстве комплекс представлений и чувств, главным образом бессознательных, заключающихся в половом влечении к родителю противоположного пола и стремлении (неосознанном) к физическому устранению родителя одного с ним пола (как соперника). Эдипов комплекс получил название по имени одного из героев древнегреческого мифа – царя Эдипа, который, по преданию, убил своего отца и женился на своей матери, не зная, что это его родители. (У девочки, по Фрейду, эдиповому комплексу соответствует комплекс Электры ).

Фрейд считает, что последствием «эдиповой драмы» в первобытном обществе (восстания сынов против отца и его убийства) стало обожествление предка (отца) в форме тотема (тотемизм). Одновременно в первобытном обществе табуируются сексуальные отношения, ставшие видимой причиной сыновнего бунта (запрещение инцеста). Таким образом, первые религиозные верования (тотемизм) и первые моральные установления (табу) определяют направленность и развитие культуры человечества.

Подводя итог фрейдовскому пониманию человека и значения культуры в жизни индивида, можно сказать, что долгая жизнь в обществе способствовала тому, что необходимость удовлетворять природные влечения и, одновременно, требования социума сделалась у человека своего рода инстинктом. Превратившись путем упражнений и наследования в течение тысячелетий в обязательные требования, культурные установления укоренились глубоко в психике индивида. Без общества индивид немыслим, он имеет инстинкты не только как сексуальный человек, но и как культурный человек.

Карл Густав Юнг – швейцарский психиатр (1875 - 1961), знаменитый ученик З.Фрейда. Юнг осуществляет критическое переосмысление идей психоанализа Фрейда, к чему его привела собственная клиническая практика. При лечении шизофрении Юнг столкнулся с такими случаями расщепления психики человека, которые не могли быть объяснены только детскими сексуальными переживаниями индивида и, следовательно, не вписывались во фрейдистские представления о сексуальной детерминации человеческого поведения. Утверждая, что теория сексуальности чрезвычайно важна, Юнг, тем не менее, отрицал ее как единственное выражение психической целостности личности и приводил многочисленные примеры неврозов, в которых проблема сексуальности играла только подчиненную роль. На первый же план выходили другие факторы – например, проблема социальной адаптации, давление трагических обстоятельств жизни, соображения престижа и др.

Фрейдовское понятие «либидо» приобретает у Юнга расширенное толкование: под «либидо» он понимает психическую энергию, определяющую интенсивность психических процессов, протекающих в душе человека. Эта энергия обусловлена у Юнга не столько сексуально, сколько неким внутренним психическим настроем.

Юнговское понятие бессознательного существенно отличается от фрейдистской трактовки. Оно так же характеризует все психические процессы, которые или не осознаются, не будучи объектом сознания, или воспринимаются как вытесненные из сознания. Однако содержательная сторонам бессознательного существенно отличается в толкованиях Юнга и Фрейда.

В отличие от Фрейда, Юнг проводит дифференциацию между «индивидуальным» и «коллективным» бессознательным. Индивидуальное бессознательное (или личное, персональное) отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления. Юнг отказывается видеть причину всех неврозов в пресловутом Фрейдовском «эдиповом комплексе», однако не отрицает значимости для психоанализа индивидуальной истории человека. Таким образом, согласно Юнгу, личностное бессознательное, состоящее из вытесненных комплексов, забытых, либо никогда не преодолевавших порога сознания представлений, - это результат жизненного пути человека.

Коллективное бессознательное заключает скрытые следы памяти человеческого прошлого. Бессознательные содержания данных коллективных образований рассматриваются Юнгом как возникающие из наследственной структуры психики и мозга человека. Коллективное бессознательное – есть результат родовой жизни, которая служит фундаментом духовной жизни индивида. Юнг сравнивал коллективное бессознательное с матрицей, грибницей, с подводной частью горы или айсберга. Он утверждал, что, обращаясь к коллективному бессознательному, от общего – семьи, племени, народа, расы, т.е. всего человечества – мы «спускаемся» к наследию далеких предков. При этом не только элементарные поведенческие акты в виде безусловных рефлексов, но так же восприятие, мышление, воображение находятся под влиянием врожденных программ и универсальных образцов.

Юнг выдвинул предположение, что коллективное бессознательное вырабатывает определенные идеи, носящие символический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти идеи рассматриваются швейцарским психиатром не как содержательные, а как формальные элементы психики, которым Юнг дает название « архетипы», понимая под ними нечто всеобщее и имманентно присущее всему человеческому роду. В своей работе «Архетип и символ» Юнг пишет: «Под архетипами я понимаю коллективные по своей природе формы и образцы, встречающиеся практически по всей земле как составные элементы мифов и в то же время являющиеся автохтонными индивидуальными проектами бессознательного происхождения». Архетипические мотивы берут свое начало от архетипических образов в человеческом сознании, которые передаются не только посредством традиции и миграции, но так же с помощью наследственности. Гипотеза генетического наследования архетипов, по мнению Юнга, необходима, поскольку даже самые сложные архетипические образы могут спонтанно воспроизводиться без какой-либо традиции. Прообраз или архетип является сформулированным итогом огромного опыта всех предшествующих поколений, это, образно говоря, «психический остаток» многочисленных переживаний одного и того же биологического типа.

Иными словами архетипы Юнга представляют собой формальные образцы поведения, или символические схемы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, которыми человек оперирует в своей реальной жизни и деятельности. Архетипы выступают как глубинные «осадки» психики человека, накапливаемые в течение многотысячелетнего опыта существования всего человеческого рода. Такие архаические формы, остатки, отпечатки сохраняют в себе древний характер психических содержаний и функций примитивного душевного уклада жизни.

Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла. Она формирует кристалл в растворе, выступая как поле, распределяющее частицы в вещества. В психике «веществом» является внешний и внутренний опыт, организуемый согласно этим врожденным формам. Будучи «непредставимым» в чистом виде архетип не проявляется в сознании. Подвергнутый сознательной переработке, он превращается а «архетипический образ», который можно постичь через опыт сновидений, галлюцинаций, мистических видений. В мифах, сказках, религиях, тайных учениях, произведениях искусства и других иррациональных проявлениях культуры эти «спутанные», зачастую воспринимаемые как нечто чуждое архетипические образы превращаются в символы, становясь всеобщими по содержанию и прекрасными по форме.

Объясняя идею архетипов через архетипические образы, Юнг вводит такие понятия как «тень», «персона», «анима», «анимус», «самость» и др. По его мнению, первый архетипический образ, с которым сталкивается человек в процессе индивидуализации, - Тень. Тень – это совокупность вытесненных нашей психикой представлений о нас самих, персонификация личного бессознательного. Тень автономна, это наш темный двойник, и чем больше его подавление, тем идеальнее хочет выглядеть человек в собственных глазах, «тем большую Тень он отбрасывает». Если Тень – наш двойник, то близнецы Анима и Анимус персонифицируются лицом противоположного пола. Анима – женское начало в мужчине, Анимус – мужское начало в женщине. Анима, обитающая в бессознательном мужчины, существо капризное, сентиментальное, коварное, представляет собой источник мира иррационального. Анимус, напротив, источник рационального, решительных суждений («так положено», «так принято» и т.п.). Анимус становится, по сути, предтечей предрассудков, принимаемых женщиной за непреходящие истины. В мифах, сказках Анима может предстать в виде русалки, ведьмы, сирены; Анимус – в виде колдуна, гнома или Синей Бороды. Это соблазнительные, искушающие, опасные образы, но именно они придают витальность и «душевность» мужчине, интеллектуальность и свободу от предвзятости женщине. Юнг обращает внимание на амбивалентность архетипических образов – они «лежат «по ту сторону» моральных конвенций добра и зла.

Воздействие архетипа (независимо от того, принимает ли оно форму непосредственного опыта или выражается через слово) сильно потому, считает Юнг, что в нем говорит голос более мощный, чем наш собственный. Этот голос, пишет ученый, «говорит от имени тысяч поколений; он очаровывает и порабощает, смущает и требует. Он «трансмутирует» нашу личную судьбу в судьбу человечества и будит в нас благодатные силы, которые всегда помогали человечеству спастись от любой опасности и пережить самую долгую ночь».

По мнению Юнга, именно в подсознательном воздействии на нашу психику архетипов и заключается секрет великого искусства. Творческий процесс, насколько его возможно проанализировать, состоит в бессознательной активации архетипического образа, его дальнейшей обработке и оформлении в законченное произведение. Неудовлетворенность художника ведет его назад к тому первобытному образу в бессознательном, который может лучше всего компенсировать несоответствие и однобокость настоящего. Схватывая этот образ, художник «поднимает» его из глубин бессознательного, чтобы привести в соответствие с сознательными ценностями, и преобразует его так, чтобы он мог быть воспринят умами современников в соответствии с их способностями.

Итак, по мнению К.Г.Юнга, коллективное бессознательное является своеобразным «резервуаром», где сконцентрированы все «архетипы». Бессознательное живет своей жизнью, в нем нет прошлого и настоящего, в нем продолжается работа, начавшаяся тысячелетия назад.

Современный человек подвластен таящемуся бессознательному («демонам души») и не является господином своей душевной жизни. Впрочем, по Юнгу, этих «демонов души» можно «приручить» и поставить на службу культуре. Для этого необходимо найти для бессознательного адекватное культурно-символическое выражение: такое выражение было найдено, например, в мифе, искусстве, религии (образы и символы которых, и есть выражение архетипов коллективного бессознательного). Идеальное соединение сознания и коллективного бессознательного совершается через символ. Юнг писал, что символы и ритуалы можно рассматривать как «плотины и стены», воздвигнутые против опасностей бессознательного, только они позволяют ассимилировать колоссальную психическую энергию архетипов. Опасность прорыва потока бессознательного существует всегда: его воды подымаются все выше и грозят захлестнуть сознание.

По мнению Юнга, с развитием сознания пропасть между сознательным и бессознательным углубляется. Человечество сегодня стоит перед неподвластными ему силами, готовыми вторгнуться в наш мир, приняв облик психической болезни, религиозного или политического фанатизма. Коллективное безумие ХХ века (массовые психозы, горячечные речи вождей) – следствие атеизма, забвения мифа, следствие в целом европейской истории – истории упадка символического знания (рационализма, атеизма, протестантизма, материализма и свободного толкования книг Священного писания). Символический космос сделался чужим человеку, вследствие чего разрушилась и хрупкая гармония сознательного и бессознательного. Современный рационализм далек от символизма, он, как считает Юнг, «отдает» человека на милость «психической преисподней» (Раньше говорили об «одержимости бесами», приходившими в душу извне, но, по мнению Юнга, весь их легион изначально есть в душе и необходимо его «приручить».) Какой же выход предлагает К.Г.Юнг из сложнейшей ситуации, в которую, по его мнению, попал современный человек? Выход один: нужно обратиться к мифу и к собственной религиозной традиции. (Именно к собственной религиозной традиции, поскольку обращение к столь популярным ныне восточным религиям (чужим) не способствуют освобождению человека от «демонов души». Юнг утверждает, что для европейца, например, буддизм не выполнит задачи «обуздания» этих демонов, поскольку в его основе лежат символы, основанные на чужих архетипах, чужом коллективном опыте и т.д.).

Только миф и религия ведут «на равных» своеобразный диалог с коллективным бессознательным, символизируя его, расшифровывая и художественно оформляя, «вытаскивая» на поверхность из иррациональных темных глубин человеческой психики.

В своей оригинальной и целостной концепции К.Г.Юнг идет намного дальше своего учителя З.Фрейда, в значительной степени избавляясь от пансексуализма в трактовке человеческой психики, поведения и значительно увеличивая роль культуры в существовании индивида. Однако, и Юнг, подобно Фрейду не избегает чрезмерного биологизаторства, анализируя культуру и человека исключительно сквозь призму психики. Даже знаменитые архетипы, выкристаллизовывавшиеся в ходе культурно-исторического развития человечества, объясняются им как некие феномены, передающиеся на генетическом уровне и только «приручаемые» культурой в ходе их символизации.

Историко-культурологическая концепция К. Ясперса

Немецкий философ-экзистенциалист Карл Ясперс (1883–1969) дал блестящий анализ европейской культуры, ее основных черт и отличий от азиатского типа. Основные его труды: «Истоки истории и ее цель», «Современная техника», «Духовная ситуация времени».

Ясперс рассматривает историю через призму культуры. Его периодизация выглядит так: доистория, древнейшие культуры, период «осевого времени» и технический век. Ясперс говорит о едином истоке и едином пути развития человечества от Древнего Китая до современного Запада.

Доистория – это время создания человека, его биологических свойств, накопления навыков и духовных ценностей. Сама история начинается только с появления письменности. Так, в IV–II тысячелетиях параллельно возникают пять очагов древнейших культур: шумеро-вавилонской, египетской, доарийской Индии, китайской и эгейской. «Осевое время» – понятие, введенное в исторический обиход Ясперсом. Так он назвал период с VIII по II век до н. э., своего рода «центр» истории, эпоху духовного осознания человечества, прорыва от мифологических культур к философии, религии, науке. С «осевого времени» локальное развитие истории прекращается, начинается единый процесс. К «осевым народам» Ясперс относит китайцев, индийцев, иранцев, иудеев и греков.

По мнению Ясперса, «ось» мировой истории возникает около 500 г.

до н. э. Одновременно складываются такие учения, как конфуцианство и даосизм в Китае, Упанишады и буддизм в Индии, зороастризм в Иране, многочисленные философские школы в Древней Греции; в Палестине вещают пророки Илия, Исайя и Иеремия. Человек начинает осознавать себя, свое бытие, его границы и возможности. В этот период разрушаются обособленные культуры и создаются империи.

Таким образом, концепция Ясперса базируется на идее сохранении единства мировой истории и культуры.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) – психиатр, психолог и философ, создатель теории психоанализа. Учение Фрейда основывается на исследовании феноменов сознательного и бессознательного и конфликта между ними. По его мнению, культура имеет двоякое значение: с одной стороны, налагает запреты на подсознательные влечения и создает механизм охраны этих запретов; с другой стороны, средствами искусства, религии и т. п. смягчает тяжесть этих запретов, порождая компенсаторные иллюзии. Фрейд выделяет такие цели культуры, как защита человека от природы и урегулирование отношений между людьми. В понятие культуры автор включает всю сумму достижений и институций, отличающих жизнь человека от жизни его предков из животного мира. Также как и Ницше, Фрейд видит причины внутриличностных конфликтов, комплексов и чувства вины, характерных для людей, в противоречии между культурными нормами и желаниями. Культура подавляет свободный внутренний мир личности и опирается на отказ человека от удовлетворения естественных желаний, а эта неудовлетворенность, в свою очередь, является главной предпосылкой культурогенеза, так как нерастраченная энергия в итоге сублимируется в сфере науки, искусства и т. д. С точки зрения психоанализа вся современная западная культура имеет оттенок болезненности, гибельности, поскольку создается сексуально неудовлетворенными людьми, вынужденными искать выход для собственного либидо.

До Фрейда неосознанное рассматривалось как нечто, сформированное в сознании, а потом вытесненное из него. Фрейд же придал бессознательному новый статус, назвав его самостоятельным, не зависящим от сознания безличным началом человеческой души, которое активно вмешивается в жизнь человека. Это начало – «Оно» – имеет чисто природное происхождение, в нем сосредоточены все первичные влечения человека (сексуальные, созидательные, витальные, называемые Эрос , или либидо , и разрушительные, эсхатологические – Танатос ). «Оно» в человеке постоянно борется с другим началом – «Я» (Ego), которое относится к сфере сознательного. «Я» руководствуется принципом реальности, а «Оно» – удовольствия, «Я» выступает медиатором между культурной и природной реальностями. Фрейд говорит о «хитрости бессознательного», маскирующего природные влечения под сознательные акты. Разум и культура достигают цели подчинения «Оно» путем перемещения (сублимации), т. е. использования сексуально-биологической энергии «Оно» в своих интересах. То есть, по Фрейду, занятие наукой, искусством, политикой для людей – способ реализации бессознательных импульсов в измененной форме.

Для контроля над энергией «Оно» культуре приходится проникать в его сферу – сферу бессознательного, становясь его частью. Эту ипостась Фрейд называет «Сверх-Я» и оставляет за ней роль внутреннего цензора, олицетворяющего собой запреты и нормы социокультурного характера. Благодаря «Сверх-Я» человек может жить как культурное существо, контролируя свои страсти. Человеческое «Я», по Фрейду, замкнуто между двумя полюсами – природной стихией и культурой, эти полюса сталкиваются в «Я» и стараются подчинить его себе. Поэтому люди мечутся между инстинктами и нормами. Фрейд приходит к выводу о том, что развитие культуры ведет к уменьшению человеческого счастья и усилению чувства вины и неудовлетворенности из-за подавления желаний. Автор уподобляет общественную психику индивидуальной и не разводит личное и коллективное бессознательное (сравните с концепцией Юнга). Также, по его собственным словам, он «пренебрегает различением между культурой и цивилизацией».

Слабым местом концепции Фрейда является биологизированность, у автора не осталось места для личности с ее свободой. «Оно» и «Сверх-Я», природа и общество не оставляют личности право на самооценку. Однако работы Фрейда оказали огромное влияние на развитие культуры XX века, особенно философии, психологии, литературы, театра. В нашей стране до 80-х годов XX века работы Фрейда были запрещены.